Научиться не тонуть
Шрифт:
«Ты сейчас же отдашь мне деньги. Люк сейчас в камере, в ожидании залога. Я пообещала ему. Где деньги?»
Я прикусила губу, но слезы злости все равно проступили. «Ты не получишь их.» Мой голос дрожал, но я замолчала и сделала его как можно более решительным. «Я копила эти деньги на колледж.»
Папа сунул свою голову в нашу схватку, все еще в его рабочей униформе. «Что происходит?»
С чего бы начать?
«Наша эгоистичная дочка не хочет помочь с залогом Люка.»
Папа перевел взгляд с Мамы на меня. Он встанет на ее сторону. Он всегда так делает.
«Давай поговорим об этом, Медвежонок
«Папа, я работала годами, чтобы накопить эти деньги.» Пожалуйста, Папа, встань на мою сторону.
«Ты получишь их обратно! Как только он придет в день суда,» сказал мой отец. «Мама и я достаточно ему доверяем, чтобы использовать наши накопления.»
«Я копила эти деньги на колледж.» У меня заело пленку, боясь, что, если я скажу еще что-нибудь, всплывет секрет Питера.
«Клэр.» Голос Мамы стал мягче. «Клэр, мы не можем оставить его в тюрьме. Я… я не говорила тебе раньше, его обвинили в сексуальном преступлении. Знаешь, что делают с людьми, которые сидят за такое? Их избивают. Насилуют. Люк мой сын. Он твой брат. Мы не можем оставить его в тюрьме, не в случает, когда он может быть дома в безопасности с нами.»
Она почти убедила меня. Даже зная, что сделал Люк, я не хотела, чтобы он страдал. Я хотела как-нибудь его защитить. Но боязнь Люка сильнее, и она заглушала все остальное. Я заставила себя сказать, «Я не могу.»
Лицо моей мамы исказилось. «Ты так эгоистична, барышня,» прошипела она. «Если Люк пострадает, это будет по твоей вине.»
Я покачала головой, повторяя себе, нет, нет, это не моя вина, не моя.
«Это твой брат, Клэр,» сказала Мама, вернувшись к своему лестному голосу. «Сейчас Рождество.»
«Нет.» Мне больше нечего было сказать.
«Даже не думай больше просить у нас что-то.» Мама вытолкнула Папу за дверь, и запахнула ее за собой.
Я застыла на том же месте, где и стояла. Пытаясь переварить все это. Понять все. Люк вор. Наркоман. Алкоголик. Сексуальный хищник. Всего лишь месяц назад он напал на Питера. И не смотря на это они все равно предпочли его ко мне. Они вновь выбрали его. В данном случае это даже хуже, чем услышать секрет Питера. Мама думает, что Люк невиновен. Она не знает, что Люк сделал с Хизер. Но она не может отрицать того, что он сделал с нами. Она любил Люка больше, и она всегда выберет его.
Глава 47:
Рождество
СЕЙЧАС
На следующее утро Мама встала рано, разглядывая сайт, который продает и отправляет одобренные вещи заключенным. «Я работаю над дачкой для твоего брата,» сказала она. «А завтра я отравлю ему его Рождественскую открытку. Ты уже закончила свое письмо?»
«Я не буду отправлять ему письмо,» пробормотала я.
Мама изогнула бровь. «Ты всегда оправляешь ему письмо вместе с нашей Рождественской открыткой.»
«Мне надо сделать домашнее задание и отправить запрос на стипендию,» сказала я, взяв книги с кухонного стола.
«Он твой брат, Клэр. Самое малое, что ты можешь сделать, это уделить пять минут написанию ему письма.» Скелет
«Даже если он мой брат, это не значит, что я обязана писать ему,» заявила я, к удивлению Мамы, Скелета и своему.
Скелет закрутил на столе открытку с изображением рождения Христа, выведя Маму из шока.
«Сейчас Рождество, Клэр! Ты напишешь своему брату, и точка!» Она положила открытку на мои книги. «И даже не пытайся выйти из своей комнаты, пока не напишешь что-нибудь приятное.»
Я взяла ручку из Маминой руки, положила мои книги. Что написать? Дорогой Люк, я рада, что ты в тюрьме, потому что я тебя боюсь. Или Дорогой Люк, не могу поверить, что ты сделал больно той девушке, но я знаю, что это правда. Как мог ты так поступить? Или Дорогой Люк, я любила тебя и доверяла тебе, но на самом деле ты всего лишь больная сволочь. Счастливого Рождества.
Или может лучше я сделаю так, как делают все. Притворюсь, что все в порядке. Знать, что он сделал что-то не так и проигнорировать это, потому что может, если игнорировать это, то все само по себе наладится.
Дорогой Люк, Написала я. Наилучшие пожелания к счастливому и здоровому наступающему празднику. Клэр.
Я протянула ей открытку, протянула ей ручку. Смела Скелета с своего пути.
В моей комнате я попыталась поработать над моим домашним заданием. Но все вокруг меня напоминало о Люке. Стол бы его. Кровать. Тумбочка. Даже ковер. Кто знает, что происходило здесь? Я ненавижу свою комнату.
Я выскочила на улицу в своем пуховике, шапке, сапогах и перчатках. Я могла пойти к Омару. Он, скорей всего, работал над домашним заданием по английскому. Но он спросит, как у меня дела. И мне придется соврать. Он не хочет слышать правды. Никто из моих друзей не хочет этого.
Мои ноги отвели меня к яблоне. Стряхнув снег, я села на стул под деревом. Было безумно холодно, мое лицо начало болеть, он я вчитывалась в заданную поэму Йейтса, делая пометки для моего эссе. Я хотя бы была на улице, вдали от моих родителей и всех напоминаний о Люке. Даже в холоде я предпочту анализировать Шекспира, Сестер Бронте, Китса и Йейтса, чем мою повседневную семью.
Рождественское утро. Кофе и бекон. Рождественские песни были включены настолько громко, насколько Мама только смогла; даже огонь в камине горел, когда я спустилась в зал все еще в моей пижаме.
«Счастливого Рождества! Одно яйцо или два?» Мама улыбнулась, оторвавшись от плиты, накладывая на тарелки. Раздражало то, насколько счастливой она была этим утром. После последних трех дней злых взглядов и постоянных напоминаний о том, какой ужасной дочерью я являюсь, я ожидала отмены Рождества. Но подарки были завернуты, идеально лежа под елкой, а чулки были все набиты, вещи почти вываливались из них. Скелет сидел и курил кукурузную трубку у огня, в шапке Санты, нося старую пижаму с нашивкой «Люк» на кармашке. Очень смешно, Скелет, очень смешно.