Научная логика
Шрифт:
Конечно, леди Марии вовсе не надо было знать, что он на самом деле про нее думает, ведь себя она считала крайне миловидным созданием. На самом деле все хищники в мире выглядят гораздо милее, чем травоядные… возможно, это потому, что в их взгляде можно прочитать некую осмысленность, целеустремленность? Да и что говорить – он сам полюбил хищницу, причем одну из самых опасных.
Но Мария фон Эрис все же отличалась одним качеством от других охотников. Если все остальные убивали и охотились только ради утоления чувства голода, утоления той непреодолимой жажды ярости, что горит глубоко в душе, ради того, чтобы быть частью игры, частью чего-то живого и развивающегося… то леди Мария охотилась ради себя. Ей не нужны были какие-либо причины, чтобы встать на тропу войны. Она делала это осмысленно, расчетливо и крайне беззаботно. Она никогда не хотела, чтобы мир крутился вокруг нее, никогда не хотела быть частью чего-то большого и важного, она просто… вмешивалась. Без причины, без логики, ради самой себя. Сразиться с ней означало отбросить все стандарты окружающего тебя мира и стать самим собой. Чаще всего это предвещало неминуемую смерть – если не от ее руки, то по вине несправедливого мира, который не мог потерпеть, чтобы кто-то начинал мыслить не так, как все, да еще и смело об этом говорил.
Губы Марии фон Эрис начали медленно приподниматься, постепенно обнажая ровные ряды белоснежных зубов. Она подобрала ноги под себя, уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони. Следующие слова она произнесла словно на распев:
– Аристократы, говоришь?
Девушка хищно облизнулась.
–
Келен сидел на полу рядом с кроватью, положив голову на колени своей подруги.
– Я поспрашивала у окружающих, – сказала она, нежно проводя рукой по волосам мальчика, – но никто не знает, что послужило причиной взрыва или кто мог стать жертвой.
Келен кивнул.
– Жертв на самом деле могло и не быть. Об этом, возможно, мы узнаем позже, когда стражники разберут завалы. Хотя не думаю, что они будут торопиться…
– Так это действительно?.. – удивленно спросила Фрея.
– Да, это был мощный энергетический взрыв, – подтвердил мальчик. – Настолько мощный, что волна дошла и до поместья леди Марии, хотя он располагается в нескольких кварталах от места происшествия.
– Ты был у нее? – рука девушки остановилась, а в голосе послышался отзвук ревности.
– Я… – Келен на мгновение замялся. – Я был у нее, когда случился взрыв. Хотел проверить кое-что. А затем, после осмотра места происшествия, снова отправился к ней… чтобы поговорить…
– Только поговорить? – девушка опустилась на пол рядом с Келеном и заглянула в его черные глаза.
– Ты все время меня подозреваешь, Фрея, – мальчик игриво коснулся кончиком пальца носа девушки. – Я прямо не знаю порой, куда себя деть.
Девушка вздохнула и легла на пол, положив голову на колени мальчика – теперь был его черед гладить ее.
– Я подозреваю не тебя, Келен, а эту маленькую сучку, которая всегда сует нос не в свое дело.
Келен тихо рассмеялся.
– Действительно, Мария любит интриги, но нельзя же подозревать ее при каждом случае?
– Можно и нужно! Моя звериная интуиция подсказывает мне, что она замешана и в этом деле.
Интуиции своей девушки Келен всегда безоговорочно доверял, но все равно оставалось много вопросов, на которые он пока не мог дать ответа. Пока.
– Так что тебя заинтересовало при первом и при втором посещении? – тихо спросила девушка, закрыв глаза от наслаждения.
– Ты знаешь, что я не могу открыть себя посторонним, но даже при косвенном осмотре города стало понятно, что он буквально усеян различными маяками. А один из них я совершенно случайно обнаружил в поместье нашей гостеприимной хозяйки, когда кормил уточек.
– Уточек? – девушка медленно облизнулась.
– Да, я хотел отдать дань почтения пригласившей нас стороне, но в тот момент, когда я пришел, был обед. Аристократы и их добродушная хозяйка как раз собирались за общим столом на первом этаже.
– А уточки?.. – аристократы, конечно, были весьма не плохи на вкус, но в последнее время девушка предпочитала питаться различным зверьем – в животном мире на тебя не вешали множество моральных ярлыков за одно единственное убийство.
– А уточки плавали себе да дрались за хлеб. Кроме одной…
– Она не хотела есть? – удивленно спросила девушка.
– Скорее, не могла. Это была маленькая статуя в центре пруда, изображающая утку, которая запрокинула голову и извергала из себя струйку воды. Эдакий декоративный фонтанчик.
Фрея повернулась на другой бок, заинтересованно слушая продолжение.
Конец ознакомительного фрагмента.