Наверху
Шрифт:
— Тогда я могу вас разочаровать…
— Не беспокойтесь. Я достаточно много о вас знаю… И черт побери, мне просто некому больше довериться!
— И мне, — призналась Рипли. — Значит, будем считать, что сделка заключена…
28
Несмотря на снотворное, Синтия спала плохо: мучили кошмары. Она бродила по огромному лабиринту, в котором ее поджидали роботы с оружием в руках, монстры и какие-то люди в масках, но самым худшим было то, что она была одна. Время от времени Синтия замечала возле себя знакомые лица: то это был Алан — он в самый рискованный момент уходил
Проснулась Синтия на полу — подушки, одеяло и простыня, скинутые с кровати, валялись по всей комнате.
Она была одна. До тошноты, до боли…
Засветился на миг циферблат часов, сообщая, что уже утро. Синтия вздохнула. Подобный день, начинавшийся так же гадко, ей пришлось пережить на Эпсилон-Кси, и окончился он трагедией. Так что за гадость ждала ее сегодня?
В дверь осторожно постучали, и сердце девушки сжалось: вот они, неприятности…
— Синтия, вы спите? — донесся из-за двери голос Эдварда.
— Нет, — она была готова вздохнуть с облегчением, но мысль о том, что такой ранний визит не может быть к добру, вновь вызвала приступ тревоги. — Сейчас открою… Что случилось?
— У нас на орбите частная яхта. К тебе рвется гость.
— Кто? — осведомилась Синтия, быстро одеваясь.
— Как ни странно, это Алан Мейер.
— Кто-о? — Синтия рывком распахнула дверь.
— Мне пришлось на минуту включить видеотелефон. Так вот, это действительно Алан, — подтвердил Варковски. — Вряд ли монстр успел бы запустить его изображение… Кроме того, если ты разрешишь посадку — я позабочусь о том, чтобы он все время находился под прицелом. От Элтона и Зоффа можно ожидать всего.
— Эдвард! — укоризненно бросила Синтия.
Чем больше она просыпалась, чем дальше уходил сон, тем слабее становилась внушенная им тяжесть.
Алан… почти забытый Алан решил вспомнить о ней — и именно тогда, когда она видела его во сне! Полузабытое чувство всколыхнулось в ее душе: прошлая обида на Алана давно уже растаяла, да и рассказы Эдварда снимали с него вину, и теперь Синтия ни за что не согласилась бы отказаться от этой встречи.
— Эдвард, я разрешаю посадку и не хочу ничего слышать о «прицелах» и тому подобном.
— Я всего лишь хочу напомнить тебе, в каком положении мы находимся, — мы сейчас не имеем права рисковать. Это может быть и не Алан… Кроме того, я не хотел тебе говорить об этом, но ты же знаешь, что с ним?
— На Эпсилон-Кси побывали все, — возразила Синтия.
— Когда он встречался с тобой там, его болезнь только начала развиваться. Не забывай, что почти все были там с нервными потрясениями… У него — другое. Алан уже тогда начал терять память. Сейчас, если в медицине не произошел переворот, в нем уже ничего не осталось от того человека, которого ты знала. Я специально интересовался историей его болезни. Так что мне не внушает доверия его прилет.
— Если он забыл все худшее, что было между нами… — недовольно произнесла Синтия, — то тем лучше. А почему ты интересовался его здоровьем?
— Синтия, происходящий в его сознании процесс необратим, — уклончиво ответил Варковски.
— Мне уже приходилось иметь дело… с сумасшедшими.
Эдварду показалось, что с каждым новым словом девушка все больше отдаляется от него.
— Поступай, как знаешь, но мне это дело очень не нравится.
«А ведь он, наверное, ревнует меня… Нет, Эдвард ведь говорил, что его признание в любви было выдумкой. Черт! Никогда невозможно понять, что у него на уме в самом деле, — думала Синтия, наблюдая, как небольшой дешевый катер, по всей видимости взятый в околоземном прокате, неловко пристраивается на маленькой посадочной площадке. — Тьфу! Ну почему я думаю о нем, если прилетает Алан? Даже нелепо… со всех сторон нелепо…» Наконец катер замер, со скрипом выехал трап и по нему начал спускаться человек.
«Под прицелом…» — вспомнила Синтия слова Эдварда и невольно оглянулась, ища глазами вооруженных охранников. Никого видно не было, но думать о такой возможности ей было неприятно.
Человек спустился на расчерченные плиты, снял гермошлем, огляделся и зашагал ко входу.
«Алан… Неужели он?» — с каждым его шагом сердце Синтии вздрагивало, и она сама удивлялась собственным чувствам.
Зачем? Ведь все в прошлом… в прошлом…
Это был Алан — Синтия узнала его еще издали. Она скорее заподозрила бы неладное, если бы он был как две капли воды похож на того самоуверенного молодого человека, которого она помнила, — но нет, Алан изменился достаточно сильно, чтобы его можно было счесть «поддельным». Он и тогда не был писаным красавцем; сейчас же, с запавшими щеками, синевой вокруг глаз и словно увеличившимся носом, он выглядел едва ли не страшненьким, но все это было неважно: Синтия чувствовала, как с каждой минутой растет радость предстоящей встречи. В какой-то момент она не выдержала — рванулась навстречу…
— Алан!
— Синтия… — остановился он, растерянно глядя на девушку. — Ты изменилась…
— Алан, — она остановилась в двух шагах, и щеки ее пылали. Сейчас собственный порыв показался ей нелепым.
«Найди себе молодого и здорового, — прозвучал в памяти голос Эдварда, — происходящий в его сознании процесс необратим».
— Я прилетел, — бесцветно произнес Алан, снова начав оглядываться.
— Пошли. Я рада тебя видеть, — уже без энтузиазма проговорила девушка.
— Я тоже, — глухим голосом отозвался он, заставляя ее остановиться.
— Алан, что с тобой? Тебе плохо?
— Со мной все нормально, — проговорил он без всякой интонации.
— Пошли, — Синтия поежилась.
Уж не об этом ли говорил ее сон? Сперва находящийся рядом Эдвард начинает казаться чужим, теперь Алан, возникший после такой долгой разлуки, говорит с ней словно из-за стены и лицо у него каменное, и голос — как у машины…
— Синтия, стой… — его лицо вдруг прорезали морщины, которых Синтия не помнила, — да их, похоже, раньше просто не было. — Я должен… я должен…
Его лицо задергалось, изображая неумелую пародию на внутреннюю борьбу, затем начали стекленеть глаза.
— Алан! — воскликнула Синтия. — Эй, кто-нибудь! Ему плохо!
— Я должен… должен… — Алан зашатался, глаза его покраснели.
— Боже, хоть кто-нибудь! Скорее! — Синтия подхватила Алана, и он повис на ней, продолжая строить гримасы.
— Отпусти его и отойди, — услышала она вдруг жесткий голос Эдварда. Он стоял на пороге с пистолетом в руке. — Быстро!
— Нет! — Синтия и сама зашаталась вместе с Аланом. — Помоги ему! Я приказываю!