Навсегда свободная
Шрифт:
Но особую слабость я питала к ушастым лисам. Это ночные животные, обычно очень робкие, но здесь мы часто и вечером видели их мордочки, похожие на маски, с очень живыми глазами и огромными круглыми ушами. Дональд Кер рассказывал мне, что они прикладывают ухо к земле и слушают, нет ли поблизости крыс или мышей, которыми они обычно питаются.
Вечером все дышало покоем, но я знала, что это затишье перед ночной охотой, когда хищники выйдут на добычу. Об этом напоминали гиены, которые во множестве рыскали вокруг. В отличие от кошачьих, настоящих охотников, гиены либо кормятся чужой добычей, либо нападают на крохотного теленка или другого слабого зверя, не способного постоять за себя. Раз я видела, как
Ночи в лагере бывали порой волнующими. Было слышно, как между палатками бродят львы, я даже научилась узнавать их по голосам. Однажды меня разбудил плеск воды. Спросонок я не сразу поняла, в чем дело. Наконец сообразила, что это львица зашла в мою палатку и пила воду из умывального таза. Только стол разделял меня и Африку. Я закричала на львицу, и она ушла. Когда я рассказала об этом случае инспектору, он ответил, что в Серенгети львы нередко заходят в палатки, дергают пол, проверяя, что за гости явились.
Другой раз мой сон нарушили буйволы. Я включила фонарик и в двадцати метрах от палатки увидела три огромные туши. Направила свет им в глаза, но буйволы не спешили уходить... Пока они раскачивались, у меня чуть рука не отнялась, оттого что я держала фонарь.
Постоянно к нам наведывались гиены. Я часто слышала, как они гремят посудой на кухне, потом мы недосчитывались кастрюль.
Конечно, иной раз ночные гости заставляли мое сердце колотиться чаще обычного, не без этого, но почему-то даже ночью у меня не "застывала кровь в жилах" от львиного рыка. Напротив, рычание нравилось мне, оно звучало как-то ласково. Львы Серонеры сызмальства привыкли к туристам, и с людьми у них установились дружеские отношения. Многие из них сосали мать в окружении автомашин, так что люди и автомобили стали как бы неотъемлемой частью их жизни.
Там, где никогда не охотятся на автомашинах, звери принимают их за живые существа, пусть с необычными повадками и странным запахом, но вполне безобидные. Если пассажиры не разговаривают громко и ведут себя спокойно, звери не боятся, но если выйти из машин, они убегут.
Ежедневно мы видели много львов, однако наши львята словно сквозь землю провалились. Вскоре в Серонеру приехал директор заповедника. Я попросила у него разрешения хотя бы несколько ночей провести в машине поблизости от того места, где, по моим догадкам, находятся львята. Судя по всему, днем искать их бесполезно, а ночью львят может приманить свет фар. Но директор не разрешил мне этого. Все оставалось по-старому.
Теперь мы искали их вдоль холмов за рекой. Там собирались стада буйволов до трехсот голов. А местность была такая неровная, что мы стали постоянными клиентами авторемонтной мастерской в Серонере. Ее заведующий охотно помогал нам в любое время дня, и я была ему очень благодарна.
Наступил засушливый сезон, животные теперь всецело зависели от немногих водоемов, которые не пересыхали.
Вот когда орудовали браконьеры! Они хорошо знали, куда животные ходят на водопой. Инспекторам было нелегко их обуздать. Я с ужасом смотрела, сколько они собирали ловушек, отравленных стрел и копий. А ведь это лишь малая часть всего арсенала, обращенного против животных... Стальная проволока стоит дешево, ее можно купить у любого торговца.
Самый действенный способ охоты - нагромоздить вокруг водопоя колючих веток, оставив несколько проходов, где помещаются ловушки. На высоте головы животного висит проволочная петля, распорками служат крепкие стебли, а конец проволоки привязан к бревну. Чем отчаяннее дергается попавший в петлю зверь, тем сильнее она затягивается. Проволока
Мясо уносят в шалаши, нарезают узкими полосками, вялят и потом продают. Но многих животных убивают только ради хвоста. Им удобно отгонять мух, и стоят они недорого - всего тридцать шиллингов штука. Невозможно представить себе, сколько мяса и шкур пропадает зря. Ловушки, которые я описала, очень распространены среди браконьеров: ведь такая охота не опасна и не требует никаких усилий. Чтобы поразить зверя отравленной стрелой, охотник должен сам выследить его. Чаще всего стрелами просто добивают животное, попавшееся в ловушку. Иногда браконьер забирается на дерево у водоема или возле звериной тропы и поражает из лука проходящего мимо зверя. Если яд свежий, достаточно даже легкой царапины, чтобы через несколько минут наступила смерть. Приготовить яд очень просто из Acocanthera friesiorum, небольшого дерева, которое растет во многих местах Восточной Африки на высотах от полутора до двух тысяч метров. Африканцы кипятят листья, ветки, кору, потом отвар выпаривают и получают своего рода смолу, которой мажут кончики стрел. Высохший наконечник оборачивают волокном, снимая его, перед тем как стрелять. Кроме самодельного оружия у браконьеров есть покупные капканы из стальной проволоки, старые ружья, дробовики. Они ведут промысел не только в одиночку, иногда собираются целые отряды с автомашинами. Снаряжают их торговцы.
О размахе браконьерства можно судить по цитатам из месячных отчетов по пограничным районам Серенгети:
"Май... браконьеры на машинах уже орудуют вовсю в парке и за его пределами. В районе Рована и Мвамадео (вблизи Хандагега) занято не меньше шести грузовиков и лендроверов, они непрерывно возят добычу мясникам Икизу. Иные машины оборачиваются дважды в день..."
"Июнь... вернулись стада с центральной равнины, и усилилось браконьерство. Надо отметить объездчика Уоллея, он собрал двести с лишним проволочных капканов и разогнал пять отрядов браконьеров. В Ньямуме инспекторы парка поймали одного васукуму, у которого было пятьдесят четыре хвоста антилопы гну - итог шестидневной охоты с отравленными стрелами".
В июле, согласно отчетам, было обнаружено пять больших лагерей браконьеров в западном коридоре (так называют часть Серенгети, протянувшуюся к озеру Виктория). Арестовали торговцев ядом и конфисковали их товар, которого хватило бы на две тысячи стрел. В другом районе сняли двести проволочных капканов, в третьем - пятьдесят и задержали семьдесят три браконьера. Годом раньше осудили сто восемьдесят пять браконьеров. Всего за шесть лет конфисковано десять тысяч проволочных капканов.
Приводились ужасные примеры: буйвол попал в проволочный капкан и мучился несколько недель, прежде чем умер. В другой ловушке погибла страусиха, у нее осталось гнездо, в котором было девятнадцать яиц.
Служащие Серенгети предпринимают нечеловеческие усилия, чтобы положить конец браконьерству, часто с риском для собственной жизни. В июльском отчете за 1959 год приводится случай, когда браконьер пытался задушить носильщика. Кто-то выпустил в объездчика отравленную стрелу. Еще один браконьер пытался уколоть объездчика пучком стрел.
По всей Восточной Африке диким животным угрожают браконьеры, засухи, наводнения, даже узаконенное истребление, когда возделывают новые участки земли. С ужасом думаешь о том, что животных могут истребить совсем. Чем больше я живу среди диких зверей, тем сильнее мое желание помочь им. Я убеждена, что, помогая животным, мы помогаем себе. Если мы их уничтожим, будет нарушено равновесие в мире, частицу которого мы составляем.