Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)
Шрифт:
— Мы так и сделаем, любовь моя, как только мои люди разделаются с разбойниками.
Тайрон оглянулся и понял, что ситуация изменилась в их пользу. Большинство разбойников были разоружены, а остальные сдались сами. Все должно было кончиться с минуты на минуту.
Тайрон поднялся с земли и, с улыбкой глядя в блестящие от слез каре-зеленые глаза жены, произнес:
— Моя дражайшая Зинаида, ты — самая большая радость моей жизни. И я люблю тебя так, что и сказать невозможно.
— Я тоже люблю вас, сэр рыцарь! — ответила Зинида, задыхаясь от радости. Обвив
Зинаида положила голову ему на плечо, и Тайрон понес ее к дому Ладисласа, куда солдаты сгоняли пленных разбойников. Ладислас с Петровым сидели рядом на ступеньках под надзором лейтенанта, который приковал пленников толстой цепью к столбику крыльца. Алена стояла возле Ладисласа на коленях, пытаясь остановить текущую у него из носа кровь. Атаман не сводил с нее глаз, словно понял в этот последний миг, что у них осталось совсем мало времени.
Внезапно Алена ахнула и поднялась, глядя в ту сторону, где сквозь узкий проход между обвалившимися камнями пробирался одинокий всадник. Когда он подъехал и остановился напротив дома, женщина поспешила к нему навстречу и, раскинув руки, радостно, закричала:
— Авар! Авар! О, как же я скучала по тебе, любимый мой братец!
Крепко обняв сестру, разведчик немного отодвинулся и, тронув ее большой живот, тихо спросил:
— Хочешь, чтобы я отомстил за тебя, сестра?
— Нет! Нет! — горячо возразила она. — Авар, если бы можно было, я бы стала женой Ладисласа, только они говорят, что его отправят в Москву и, наверное, повесят.
— Судя по всему, что я о нем слышал, он именно это и заслужил, Алена. Я ничего не смогу для него сделать.
— Может, ему уже ничем и не поможешь, Авар, но все же я хочу стать его женой и дать ребенку его имя.
Авар быстро коснулся ее лба губами:
— Мне очень жаль, Алена.
Слегка кивнув, молодая женщина отступила и, поднявшись на крылечко, вошла в дом. Дверь медленно закрылась за ней, и в наступившей тишине все услышали ее тоскливые рыдания.
Авар подошел к командиру, который прикладывал холодный компресс к синяку на лбу Зинаиды:
— Полковник, я только что видел престранную вещь. Дозвольте взять с собой двух солдат и разобраться в обстановке.
Тайрон искоса посмотрел на него, не отрываясь от своего занятия:
— И что же это такое?
Авар быстро оглянулся, прикинув, сколько человек осталось в строю, после чего потер колючий подбородок и взглянул в испытующие голубые глаза полковника.
— Неподалеку от нас проходит целый полк солдат. И хотя все одеты в крестьянское платье, едут строем, как регулярное войско. Лишь их предводитель в форме, которая показалась мне знакомой. Второй одет в богатый боярский наряд. — Авар пожал плечами. — Я рискнул бы предположить, что это поляки.
— Да ты что? Поляки? Здесь?! — Тайрон оставил жену и удивленно уставился на своего разведчика. — И куда же, по-твоему, они путь держат?
— Они отсюда довольно далеко. А направляются в сторону Москвы.
— Мы должны остановить их!
— Это верно, полковник, но как? Их раза в два, а то и в три больше. И потом, у них две батареи пушек.
Тайрон подозвал к себе молодого капрала и указал на коня, которого в свое время увел у него Ладислас.
— Поменяй седло на этой лошади, — сказал он, — и поскорее! Мы с Аваром поедем прогуляться по окрестностям.
Вернувшись к Зинаиде, он осторожно подхватил ее на руки и понес в дом. Алена, свернувшаяся в углу на лавке, подняла на них заплаканные глаза, потом смущенно встала и жестом пригласила полковника положить туда Зинаиду.
— Я позабочусь о вашей жене, сударь. Не волнуйтесь за нее.
Тайрон уложил супругу на груду волчьих шкур и склонился, чтобы убрать спутанные волосы с ее лба.
— Мне придется уехать ненадолго с Аваром, моя дорогая. Пока меня не будет, постарайся отдохнуть. Я скоро вернусь.
Зинаида и Алена молча проводили его глазами. На пороге Тайрон задержался и бросил последний взгляд на жену. Через несколько мгновений обе женщины услышали топот копыт двух лошадей.
— Я слишком грязная, чтобы отдыхать, — пожаловалась Зинаида, приподнимаясь на локте и морщась от боли. — Мне бы умыться, если можно.
Алена указала на большой котел кипящей воды, висевший на крюке над очагом.
— Я собиралась постирать сегодня, но если хочешь, я налью тебе ушат. Может быть, тебе станет легче после теплой ванны.
— Кажется, за всю мою жизнь я не слышала лучшего предложения.
Зинаида медленно встала на ноги, страдальчески морщась от боли. После падения с лошади все тело у нее болело. Она вспомнила, что долго не могла прийти в себя, затем Тайрон поднял ее, она потеряла сознание и очнулась, лишь когда услышала его плач.
Наконец Зинаиде удалось выпрямиться. Казалось, будто только что она выиграла настоящее сражение с собой. Потом она долго отмокала в теплой ванне, которую они приготовили вместе с Аленой. Мало-помалу напряжение в мышцах спало, она вымыла волосы и нашла подходящий наряд в большом мешке, в который Ладислас сложил ее вещи. Они уже тащили ушат к выходу, чтобы вылить воду, как вдруг Алена ахнула и схватилась за живот.
— Пора, — напряженным голосом промолвила она. — Рожаю. — Взглянув на гостью, Алена увидела ее испуганные, широко распахнутые глаза. — Ты знаешь хоть, что надо делать?
— Да откуда?!
— Недалеко отсюда, в избушке на заливе, живет старушка. Она знает, что делать. Если бы кто-то мог поехать за ней…
— Конечно! — Позабыв о боли, которую причиняло ей каждое движение, Зинаида уже мчалась к выходу.
Лишь спустя час Тайрон с Аваром вернулись и увидели, что Ладислас беспокойно мечется возле крыльца. Тайрон не стал ломать голову над странным поведением атамана, но, когда он направился к избе, лейтенант поспешил доложить о последних событиях: