Найденыш
Шрифт:
Барышев осторожно сел в плетеное кресло, отставив больную ногу, и положил трость на колени.
— Итак, — обведя взглядом гостей, произнес он, — вы, господа, решили использовать мое положение для своих целей. Первичный разговор уже состоялся, и я в курсе всех желаний ваших хозяев. С молодым человеком мы успели переглянуться и сразу не понравиться друг другу. Ну-ну! Не надо делать такие страшные глаза, юноша! Хочу сразу определить свое отношение к своему «родственнику». У меня нет опыта общения с молодыми людьми, проживающими со мной под одной крышей, я больше привык специализироваться по воспитанию молодых барышень, кои иногда скрашивают мои унылые будни. Григорий, запомните твердое правило этого
Гришка чуть не скрипнул зубами. Еще и малявки какие-то здесь проживают! Не было печали, блин!
— Сразу определимся, кто ты будешь в этом доме, — Барышев достал из карманчика пиджака светло-сиреневый платок и промокнул свой лоб. — Итак, свое имя ты можешь оставить при себе, потому что тебе невероятно повезло. Мой настоящий племянник — твой тезка. А вот фамилию мы тебе поменяем. Будешь представляться Григорием Старицким. Запоминай, молодой человек, кем ты будешь ближайшие три или четыре года…..
— Четыре, — подсказал Кирилл, молча слушавший Барышева.
— Четыре года, — медленно повторил хозяин и пару раз качнулся в кресле. — «Твой» отец, Михаил Андреевич, приходится мне троюродным братом по матери. «Мать», Любовь Юрьевна — в девичестве Садулаева, родом с Кавказа. Потом мы еще обстоятельно поговорим о корнях. Но на первое время этого будет достаточно. «Родители» твои проживали в Приволжске до девяносто восьмого года. Жили замкнуто и обособленно. Связь потерял с ними давно. К своему прискорбию узнал, что они погибли в автомобильной аварии. У них остался сын, это точно. Вот и возьмем за основу их трагическую жизнь. Оставшись один, молодой человек каким-то чудом узнает о существовании доброго дядюшки, обитающего черт знает в какой глухомани, и едет к нему. Естественно, я в порыве радости от появления очередного нахлебника, разрешаю ему пожить какое-то время у себя. Надеюсь, никто не станет копать так глубоко, чтобы наша афера стала достоянием компетентных органов. Понятно тебе?
— Да, — кивнул Гришка. — А как же другие родственники? Неужели у вас их так мало?
— Я не поддерживаю с ними тесную связь, — ответил Барышев. — Наш род обеднел и оскудел. Не думаю, что кто-то захочет глубоко копать, если не будет на это веских причин. Надеюсь, что тебе хватит благоразумия не возбуждать к себе излишнее внимание.
— Я постараюсь, — пообещал Гришка. — Но как же быть с другими родственниками?
— Въедливый какой, — усмехнулся Барышев, переглянувшись с волхвом. Кирилл слегка пожал плечами, как будто хотел сказать, что предупреждал о подобном. — Говори, что я был один из немногих, кто согласился принять тебя. По каким ты причинам захотел поехать на восток — придумаешь сам, не маленький. Теперь о некой Силе, о которой мне господин волхв говорил несколько часов в первой нашей встрече.
У Кирилла слегка дернулась бровь, но он снова промолчал, давая возможность Барышеву высказать все мысли.
— У Мишки, насколько я знаю, действительно были способности, — медленно произнес хозяин особняка. — Но как он распорядился ею по жизни — не знаю. Мы не виделись лет тридцать уже, если быть точным.
— Обычно люди с малым проявлением Силы не стараются улучшать параметры своего дара, — наконец, ответил Кирилл. — Им хватает и того, что они самолично могут поправить здоровье своих близких или знакомых, сотворить какое-нибудь маленькое волшебство на детских праздниках.
— Вот на этом и будем настаивать, — кивнул Барышев, покручивая пальцами трость. — Я еще подумаю, как следует, что сказать архимагу при личной встрече. Господин Борисов очень въедливый и дотошный человек, умеющий отличать шарлатанство от истинного Дара. Надеюсь, молодой человек сумеет очаровать Павла Ефимовича, и будет принят в гимназию. Григорий, а у тебя действительно есть Дар, или мы зря теряем время?
Вместо ответа Гришка вытянул перед собой руку и пошевелил пальцами. Трость, еще мгновение назад, покоившаяся на коленях барина, резко взмыла вверх, чуть не ударив набалдашником в челюсть хозяина, встала торчком и с грохотом упала на деревянный настил беседки. Барышев хладнокровно смотрел, как она, не пролежав и минуты на полу, стала извиваться черной змеей и норовила уползти под кресло. Мужчина прижал ногой трость и не отпускал ее, пока та не успокоилась, снова превратившись в мирный атрибут хозяйского гардероба.
— Легкая иллюзия, — хмыкнул Барышев, и сам, в свою очередь, развернул ладонь книзу, чтобы подхватить взлетевшую трость. — Но, неплохая. Как по мне, я чуть не поверил, что ко мне настоящая змея заползла.
— Оказывается, Кондратий Иванович, у вас тоже хватает сюрпризов, — хладнокровно произнес Кирилл, так и не изменивший своего положения на скамье. — У нас были совсем другие данные. Вы тоже являетесь носителем Дара, и это меняет дело.
— Ничего это не меняет, — Барышев вытянул свои ноги и с непонятным вниманием стал рассматривать кончики туфель. — Я все равно не смогу повлиять на возможности Григория, да и не собираюсь влезать в процесс обучения. Разве что помочь некоторыми советами — так это дело святое. Родственники всегда должны помогать друг другу. У меня к вам вопрос, господин волхв.
— Задавайте, Кондратий Иванович, — кивнул Кирилл.
— Помимо молодого человека в городе из ваших людей никого не будет? Например, присматривать за мальчишкой….
— Нет, это исключено, — покачал головой волхв. — Мы решили довериться Грише, и оставляем его исключительно на ваше попечение. Сами знаете, что дети быстрее взрослеют, если над ними не довлеет опека. Да и зачем излишнее внимание привлекать к его персоне?
Гришка моргнул. Если волхв не врал, то это очень здорово. В самом начале, когда только разговоры о дальнейшей учебе в городе не выходили за пределы узкого круга, мальчишка боялся, что за ним постоянно будут ходить люди из охраны Данилова. Атаман не скрывал своего намерения приставить к нему опытных ребят, но, видимо, передумал. Хотелось верить, что так и есть. Жить в этом славном месте, учиться овладевать настоящей Силой уже не казалось для Гришки чем-то неприятным. Четыре года — срок пустяшный. Так о чем горевать?
— Тогда имею честь раскланяться с вами, — Барышев чуть поморщился, когда вставал с кресла, но руку Гришки принял. Было видно, что ему тяжело чувствовать свой физический недуг. — Спасибо, юноша, но впредь не допускайте со своей стороны такие акты милосердия. Я еще вполне могу за собой ухаживать.
Кирилл, в свою очередь, дождался, когда хозяин особняка отойдет в сторону, чтобы дать время для прощания, приобнял Гришку за плечи и тихо посоветовал:
— Главное, постарайся извлечь пользу от обучения. Заводи знакомства, овладевай Даром, но всегда смотри, кого подпускаешь к себе. Будут проблемы — всегда говори о них Кондратию Ивановичу. Он знает, как с нами связаться и передать твои просьбы.
— А разве я сам не смогу попросить за себя? — удивился Гришка.
— Тебе лучше вообще не афишировать, что ты каким-то образом связан с нами, — покачал головой Кирилл. — Твоя роль — родственник Барышева, и какие тут могут быть связи со станицей, где базируется Тайный Двор? Лишние вопросы, много внимания — это не то, что мы планировали. Ладно, давай, брат, прощай.
Волхв протянул руку, и мальчишка пожал ее. Кирилл развернулся и пошел по дорожке к воротам.
— Просто прикройте ее, калитка сама притянется к замку, — сказал Барышев в спину гостю. — Ну, а ты долго еще будешь пнем торчать на виду у всех?