Найди меня в темноте
Шрифт:
Никому и никогда, кроме Мэрла и долбанного папаши, он не показывал своей спины. Свои шрамы. Как следы своей слабости. Своего унижения. Своей боли, которую так просто не вытравить из души.
– Я знаю, - вдруг говорит она, и он застывает на месте, пораженный этими словами. Она смотрит прямо в его глаза, гипнотизируя своими бездонными озерами, в которых он просто тонет сейчас. – Вернее, я догадываюсь, что там может быть. Я видела книгу. В твоей комнате. Про… про детство и насилие. Ты не должен… Шрамы, которых надо стыдиться, вот они, - она показывает свою руку, сдвигая браслеты. – Шрамы как следы собственной глупости. Или вот…
Она
– Прекрати… это не глупость…
– А что это тогда? Поддаться эмоциям, когда вы стояли за спиной. На линии огня остальных копов. Это было чертовски глупо… и получить пулю… за эти чертовы ножницы… Если там действительно… то, что случилось с тобой… Дэрил… это не те следы, которых надо стыдиться. Только не тебе.
Сначала он позволяет ей просто коснуться. Провести пальцами по одному из шрамов, запуская ладонь под рубашку. Ее нижняя губа пару дергается, словно она вот-вот сорвется в плач, и он боится, что она заплачет. Но она не плачет. Она стягивает рубашку с его плеч. Снова проводит пальцами. Теперь обследуя всю спину. Ощупывая каждый след. И он видит, что ей больно. Словно это ее раны, а не него.
– Если бы я могла, я бы стерла их… все эти шрамы и раны из твоей жизни. Я бы многое отдала за это, - тихо шепчет Бэт, и он знает, что это не просто слова. Потом она опускает тряпицу в воду и начинает стирать кровь с раны на его груди.
– Это нож?
– произносит только это, когда зашивает глубокий порез на его груди. – Что там случилось у грузовика? Дэрил… этот грузовик…
– Это не твоя вина, - говорит он хрипло. Но она только опускает голову, и тогда он легко тянет ее за косу, вынуждая поднять на себя взгляд. – Это не твоя вина. Мы бы все равно вышли к нему. Вернее, нас бы вывели. Ты просто опередила…
– Кто-то из Александрии, да? Ты ведь не знаешь. Пока тебя не было, Гроуди прислал нам знак. Мешок с головами оленя, собаки и лисы. И пакет из Таргета.
– Херов умник! – Дэрил закрывает глаза.
Херов умник Гроуди! Это не его папаша, которого интересовал только собственный гарем да охота на ходячих. Этот будет умнее. Потому гораздо опаснее, чем Льюис Гроуди.
Додуматься до такой ловушки! Расставить так умело силок, в который ему свалился такой охренительный улов! Он готов спорить, что из двадцати восьми человек вернулись в Александрию даже меньше половины. Херов умник!
Он до сих пор не понимает, как ему удалось вырваться из этого ада. У него в голове до сих пор слышится звук, с которым распахнули двери грузовика. Хрипение ходячих. Их шаркающие шаги и тупые звуки ударов об асфальт, когда они падали из грузовика. И выстрелы за спиной.
Он рвется тогда к Гленну и Гомесу, на которых все падали и падали ходячие, как долбанный горох из банки. Понимая, что счет идет на секунды, за какое-то мгновение понимает, что вытащит Гленна из этой херовой кучи. Не Гомеса. И это станет очередным камнем в его долбанную копилку воспоминаний о тех, кого он проебал. Потому что двоих ему бы спасти не удалось ни за каким хером. Долбанный выбор, который ставит порой этот херов мир!
– Ты цел? Ты цел? – орет Гленну Дэрил, когда тащит и тащит его за собой по асфальту, даже не обращая внимания, что буквально сдирает тому кожу спины, ведь у Гленна задралась куртка и футболка.
– Я цел! Цел! Я цел! – орет в ответ Гленн. Рукава его куртки во многих местах покрыты слюной ходячих, но плотная ткань выдержала напор зубов. А капюшон,
Он только успевает вскочить на ноги, как кто-то кричит им, перекрывая какофонию ада, что творится сейчас на автостраде: «Сзади!». Дэрил инстинктивно толкает Гленна. С силой. Тот валится на бок и проезжает по асфальту несколько метров вперед. А сам уже чувствует, как в кожу его жилета цепляются пальцы, в рукава его рубашки, в его волосы… Они словно волной накрывают его и сбивают с ног, и он понимает, что единственное, что может сделать сейчас любой ценой - заползти под один из автомобилей, стоящих рядом. За ним тянутся руки. Со всех сторон. Только и уворачивайся.
Охренеть… это просто охренеть… это охренительный конец…
Справа рук ходячих меньше. И он помнит, что с той стороны автострады нет оградительного забора, а значит, можно уйти с этой долбанной дороги в сторону, откуда уже можно снимать херовых стрелков Гроуди. Так и он и делает. Отбиваясь от ходячих, которых становится все меньше и меньше по мере продвижения к обочине, занимает позицию за полицейским седаном. Между вывернутой от удара дверцей и левым боком машины, где его не достанут ходячие, и где он укрыт более-менее от пуль. И начинает снимать людей Гроуди.
Видит, как уходит в противоположную сторону Рик, уводя с собой часть людей. Его прикрывает Абрахам. Рыжий гавнюк метко снимает людей Гроуди, но ему не уйти вслед за Риком, потому что противник решил любой ценой отрезать Аба от обочины. Ему даже носа не сунуть в ту сторону из-за пикапа, за которым он сидит.
Аб, посмотри на меня, долбанный гавнюк… у тебя есть лазейка слева… прямо за одним из внедорожников, что ржавеют сейчас в паре метров от тебя.
Дэрил снимает ходячую, которая почти подошла к Абу со спины. Потом еще парочку, что зависла над одним из их группы, залегшим под одним из седанов. Но спасти женщину через пару машин от себя не удается. Прежде, чем он снимает одного ходячего, остальные трое хватают ее и тянут к себе, вгрызаясь в руки. В ответ на его выстрелы ему прилетает со стороны людей Гроуди.
Он прячется за машиной, но краем глаза успевает заметить, как падает на землю Абрахам. Пуля сносит ему полчерепа…
Охренеть… охренеть… а только вчера они радовались тому, что Розита залетела…
– Дэрил… Дэрил…
В нескольких метрах от него на крыше грузовичка службы доставки лежит Саша. Он кивает ей, мол, вижу тебя. А она снимает ходячего, который поднимается к нему с обочины.
– Их слишком много. Надо уходить…
Саша права. Их слишком много. И ходячих, которые подходят с тыла, и людей, которые не дают поднять голов из-за машин и дать отпор атакующим мертвецам.
Он ей кивает и начинает медленно отступать, прячась за машинами от пуль. Главное, уйти за долбанный грузовик Таргета. Там ходячих должно быть меньше. К нему присоединяется Саша, успевшая спрыгнуть с грузовичка, и пара испанцев, которые приехали в страну провести отпуск. Он помнит их хорошо. Именно из-за этого долбанного отпуска.
Это ж надо… отпуск охренительно удался!
Потом к ним прибивается младший Рейвен с какой-то девицей, которая странно вжимает голову в плечи при каждом выстреле. У нее давно закончились патроны, и поэтому она не придумала ничего умнее, как бросить винтовку прямо там, на дороге.