Найди меня в темноте
Шрифт:
Но этого не произошло. Он не стоял к ней ближе. А из-за ярости, ядом разлившейся в крови при виде шрамов на ее лице и при воспоминании о словах Ноа обо всем, что творилось в этих стенах, Дэрил не сумел понять, что с Бэт происходит что-то не то.
Наверное, он просто недостаточно ее знал. Недостаточно, чтобы предугадать тот неожиданный поступок, причину которого ему не разгадать до сих пор.
А иногда ему приходил в голову вопрос, который заставлял в нем просыпаться невероятную
Что, если бы Мэгги не поперлась тогда в этот чертов Вашингтон, а была рядом с ними в том коридоре? Разгадала бы она тогда, что творится с сестрой? Сумела бы одним своим присутствием удержать Бэт от того шага в сторону копши? И от долбанного удара ножницами…
Правда, этот вопрос приходит в голову Дэрила не сразу, а только спустя некоторое время. Сначала включаются инстинкты, заглушившие на некоторое время горе, туманившее сознание. На вопль Мэгги, который повторно разорвал его сердце на две половины, медленно собираются ходячие, как кажется, со всей долбанной Атланты. Много ходячих… Охренительно много.
И снова бег. Добежать до машин, прорываясь через руки, тянущиеся со всех сторон. Вырваться из улиц города, запруженных теми, кто еще недавно дышал и чувствовал. Кто еще недавно жил.
Бег… бег… бег… словно долбанные хомячки в колесе. Одно и то же. Каждый чертов день. Ничего, кроме инстинкта выжить. Ничего…
Да, они привыкли терять людей за эти годы. Каждая потеря становилась очередным шрамом на сердце после того, как отболит и затянется рана. Но никогда еще эта рана не была так глубока, как тогда… и никогда еще они не чувствовали себя такими бессильными и такими растерянными, какими стоят тогда у машин на одной из дорог близ Атланты. Даже Рик…
Но только не долбанный спасатель мира, мать его…
– Что мы будем делать? Куда поедем дальше? – Даже латиночка была подавлена сейчас, но рыжий был бодр и полон духа.
Наверное, так и надо. Потому что ни на короткий миг нельзя было расслабляться в мире, где в одну секунду могло произойти многое. Но тогда, в те минуты, это злило.
Охренительно злило…
– Мы не можем просто так стоять здесь на дороге. Скоро начнет темнеть. Нам нужно найти место для ночлега. И решить, что мы будем делать с телом. Мы можем сделать это сейчас.
Сейчас? В лесу, твою мать, закопать? Или на обочине дороги?
Наверное, что-то такое появляется на его лице, потому что Рик тут же хватает Дэрила мягко, но требовательно за руку, покачивая головой. А потом почему-то именно сейчас его вдруг возвращает что-то назад, в ту половину его жизни, где она еще была жива.
Твою мать, жива…
– Похоже, кому-то надоело играть в куклы…
– Это прекрасно. Это сделал заботливый человек. Хотел, чтобы у этих людей были похороны. Не забывал, что раньше они были людьми…
–
– Мы будем еще и место искать особое? – переспрашивает рыжий с какой-то странной интонацией. Или ему это просто кажется, потому что что-то сидящее в груди и мешающее свободно вдохнуть требует выхода. И крови.
– Это не тебе решать, ясно? – вдруг вмешивается Гленн, обращаясь к Абрахаму. – Это решать только нам. Ее сестре решать.
– Сестре?! – нечто в груди Дэрила вмиг превращается в обжигающую ярость, отдающуюся бешеным биением в ушах. Потому что в голове вдруг возникает один из вопросов «Что, если бы…». Только теперь в нем не он главный герой-обвиняемый, а именно Мэгги. – Она потеряла свое право решать тогда, когда свалила в свой долбанный Вашингтон с этим херовым спасителем мира!
– Эй! – Гленн тоже вскидывается в ответ. – Не говори так!
– А ты не тыкай в меня пальцем! – Дэрил бьет с силой по руке Гленна, направленной в его сторону. – Иначе я ее отрежу эту долбанную руку к херам, уяснил?
– Хватит! – Рик резко встает между ними и разводит их друг от друга руками. – Хватит! Сейчас не время искать правых и виноватых. Бэт… была… одной из нас. Мы не будем хоронить ее здесь. А когда будем, сделаем это… так, как… как должны сделать.
Абрахам качает головой удивленно в ответ, явно не понимая причин, которые движут ими.
– В таком случае у вас только время до полудня следующего дня. Иначе вы без меня знаете, что будет с телом. Не думаю, что Мэгги захочется запомнить сестру такой.
На их счастье, на карте Розита обнаруживает ферму, что находится в трех десятках миль от места их остановки. И есть еще одна по соседству, в милях десяти-пятнадцати. Надо в который раз рискнуть. Потому что там могут быть не только мертвые, но и живые. Но разве у них есть сейчас выбор?
Первая же, на их счастье, оказывается абсолютно пустой, если не считать одного ходячего, запутавшегося в обрывках проволочного забора. Дом заколочен полностью, но двери распахнуты настежь, словно тот, кто бежал отсюда, делал это в спешке.
Долбанный бег в колесе… словно по кругу, твою мать. Словно они снова на ферме Хэршелла Грина.
Дэрил не один, кто думает так. И Рик, и Кэрол выглядят потрясенными, когда смотрят на дом с зелеными ставнями и резной балюстрадой маленького балкончика на втором этаже. А Мэгги так и вовсе впадает в очередной виток истерики. Она рыдает практически всю ночь. И все сидит на полу у тела Бэт, которое занесли в дом и положили на диван в гостиной. При мягком свете свечей Бэт выглядит совсем как живая. Если бы не запекшаяся кровь на ее лице. И безвольность руки, которую сжимает Мэгги, прижимая к своему лицу и губам.