Найди меня в темноте
Шрифт:
Что-то снова скручивает Дэрила изнутри. Он бы и сам хотел сесть сейчас возле этого долбанного дивана и трогать ее волосы и лицо, словно пытаясь убедить себя, что она вовсе не мертва. Но он не имеет на это ни малейшего права.
Сейчас было время Мэгги. Сейчас Бэт уже не принадлежала ему.
А когда она вообще принадлежала ему? Только ему и никому больше.
Наверное, только в том больничном коридоре, когда он опустился возле нее на пол… именно тогда… только тогда. А еще
Он выходит из дома. Молча. Ни на кого не обращая внимания. Уходит в темноту, к колодцу, который видит во дворе, и сидит там всю ночь до самого рассвета, опершись спиной о каменную кладку. Если бы его сейчас нашел ходячий, едва ли он даже руку поднял бы, чтобы сопротивляться.
Она никогда не принадлежала ему. Никогда, кроме тех коротких минут в госпитале. И никогда не могла быть его. Но почему у него сейчас такое ощущение, что у него отняли весь мир?
Для чего жить дальше? Нет, для чего дальше выживать, твою мать? Для чего?
Утром начинают копать могилу, выбрав для нее место прямо в персиковом саду у дома, под одним из деревьев. По весне, когда сад покрывается бело-розовыми цветами, тут, должно быть очень красиво. Ей бы точно понравилось это место…
Твою мать… твою же мать… Бэт… Бэт…
Могилу копает Тай резкими сильными движениями, выворачивая целые пласты земли. Дэрил рад, что это делает именно он. Сам он никогда бы не смог заставить себя взяться за лопату.
Не в этот раз. Не для этой могилы.
Вместо этого он идет в дом и начинает выворачивать ящики комодов и шкафов один за другим. Он останавливается только, когда находит белую скатерть с кружевной окантовкой по краю, явно охренительно дорогую и используемую лишь в особых случаях. А потом застывает на месте, не в силах даже с места сдвинуться. Просто стоит и смотрит на белое полотно в своих руках. Ослепительно белое на фоне его грязных рук, на которых по-прежнему кое-где видна запекшаяся кровь.
Ее кровь…
Твою мать… твою мать… Бэт…
Я точно сплю… Я сплю… Я лежу сейчас в Атланте в том долбанном приюте и сплю… Просто никак не могу проснуться.
Но это не сон. Потому что внизу опять начинает рыдать Мэгги. И он чувствует, как снова канатами натягиваются в нем нервы от этих рыданий. И как подступают к горлу свои собственные…
Дэрил отдает скатерть Кэрол, которая сейчас слишком настойчиво ходит за ним по пятам. Как тогда, на ферме Грин, когда она преследовала его со своими разговорами. Вот и в эту минуту Кэрол ждет его у подножия лестницы, пока Дэрил спускается.
– Позаботишься? – он протягивает ей скатерть. Она кивает, с трудом сдерживая слезы. А потом пытается удержать его за руку, когда он проходит к
– Как ты?
– спрашивает с тревогой в голосе.
Как он? Какой интересный вопрос… Никак. Он – никак. Никак… Ничто… он снова ничто. Потому что единственный человек, который мог ему напомнить о том, что это не так, ушел.
Только одна она ему могла напомнить об этом. Потому что он так хотел. Чтобы именно она знала и именно она постоянно напоминала ему.
До смерти хочется курить. Но сигареты, которые Дэрил подобрал в Атланте, где-то потерялись, и потому ему ничего не остается, как грызть соломинку, пытаясь справиться с эмоциями. Которые становятся все сильнее и сильнее по мере углубления могилы под персиковым деревом с каждой минутой напряженной работы Тая. Могилу надо сделать как можно глубже. Чтобы никто из ходячих не мог добраться своими гнилыми пальцами. Кто знает, жрут ли они трупаки, когда нет ничего другого, чтобы потянуть в ненасытную глотку?
А потом из дома раздается крик. Другой. Кричат Кэрол и Гленн из гостиной, и у Дэрила обрывается сердце. Именно обрывается – словно кто-то подрезал ниточки, на которых оно висело, и оно падает куда-то в живот.
Единственная мысль, которая приходит вслед этим крикам, бьется в голове, причиняя едва ли не физическую боль. Потому что он сразу же вспоминает, когда последний раз видел Мэрла. Вернее, то, что раньше было его братом.
Она обратилась. Твою мать, она все-таки обратилась…
Мимо него в дом проносится Рик, доставая на ходу зачем-то кольт из кобуры. Затем Абрахам и Розита, сидевшие на крыльце под лучами осеннего солнца. Бежит с лопатой наперевес Тай к крыльцу. А он все стоит и стоит, не в силах сдвинуться с места, будто у него приросли ноги. Только спустя некоторое время идет в дом, надеясь, что все уже кончено.
Дэрил никогда не забудет, как к нему обернулась Кэрол, как она пробилась через толпившихся у дивана членов их маленькой семьи. У нее трясутся руки и губы, а глаза блестят каким-то лихорадочным блеском.
– Дэрил… Она… кажется, она жива…
Почему у него даже сомнения не возникает в голове в ту минуту? Наверное, потому что до последнего надеется, что все происходящее – это просто какая-то глупая шутка того умника, что наблюдает за ними сверху.
Дрожащими пальцами коснуться артерии на тонкой шейке и ощутить еле заметное биение пульса. И чуть не сдохнуть, задохнувшись из-за внезапной нехватки воздуха, от охренительного по силе ощущения радости…
Он никогда не получал подарков от Санты, мать его? Сегодня он получил за все эти подарки сполна! Сегодня он прощает этого старого мудака, этого главного волшебника и исполнителя желаний, за все прошлые пропущенные праздники.