Найди меня в темноте
Шрифт:
– Дэрил, может, зайдешь ко мне на обратном пути от Хэма? – вдруг спрашивает Кэрол, когда они прощаются на крыльце. Она смотрит куда-то вдаль на закат, розовеющий поверх крыш домов и верхушек деревьев. Но не него. – И прихвати от него бутылочку чего покрепче… хочу поговорить с тобой. О том, что было, когда… когда я была не с вами. Тогда ты поймешь, почему я была против того, чтобы рассказать правду Бэт.
Он идет к старому Хэму и берет у него не только пиво, обменивая то на пару фазанов, последних из его сегодняшней добычи, но и около пинты самогона. Потом
Нет, пожалуй, хуже ему было только на веранде самогонщика, когда Бэт сказала, что он будет последним выжившим. Когда он просто представил, что она может вдруг исчезнуть из его жизни… такая охренительно сияющая… такой красивая…такая счастливая…
Тайриз, мать твою, если бы ты сейчас был жив, то я бы определенно пустил тебе кровь. Потому что каким мудаком надо быть, чтобы не взять на себя то, что пришлось сделать ей? Уже однажды потерявшей ребенка… Тайриз, твою мать… Тайриз! У кого из вас двоих были яйца, мать твою?
– Ты осуждаешь меня?
Он отрицательно качает головой. Даже не зная, что сказать ей сейчас.
Кэрол, охренеть, Кэрол… сколько в тебе это копилось? Почему ты не сказала обо всем мне раньше?
– У тебя не было другого пути. И вы сохранили Боевую Малышку.
– Я понимаю, но иногда все-таки думаю… Что, если бы мы тогда просто попробовали…? Следили бы за ней пристальнее. Или еще что-нибудь.
– Кэрол, посмотри на меня. Посмотри на меня! Не думай о том, что было бы. Просто не думай. Я как никто знаю, как эти вопросы могут сожрать тебя с головой…совсем сожрать. Эти «что, если бы»… Надо просто как-то постараться принять то, что уже случилось. И отпустить от себя эти «что, если бы». Это тяжело. Это кажется невозможным. Но это надо сделать. Иначе это просто сожрет тебя. Отравит твою жизнь.
И вдруг понимает, что говорит так знакомо. Словно повторяя то, что когда ему самому было сказано на веранде домика самогонщика. Бэт… Тут же перехватывает в горле, мешая свободно дышать. Сжимается что-то в груди. Бэт…
– А ты? Ты смог? – Кэрол пристально смотрит на него. Он снова вдруг переносится мысленно в прошлое. В заброшенный приют для жертв насилия, когда они точно так же сидели наедине и говорили о том, что надо как-то пробовать жить дальше. Только в ту ночь ему казалось, что у него впереди еще будет эта вся жизнь. Что у него еще столько всего впереди. Особенно тогда, когда он понимает, где ее искать… Бэт… когда он почти нашел ее…
А прошло всего несколько дней, и кто-то свыше показал ему, насколько он ошибается.
Всего каких-то несколько долбанных дней… и его жизнь рухнула к херам.
– Я даже не пытался, - честно признается Дэрил. – Но стоит. Это стоит сделать. И тебе тоже. Тебе – особенно, Кэрол. Потому что у тебя есть Том. Ты ради Тома должна оставить все эти долбанные «что, если бы». Понимаешь? И жить теперь ради него. Не про… не упусти этот шанс, который тебе подарили.
–
Он видит в ее глазах, что сейчас отрицать что-то, как он делал обычно, бесполезно. Что она видит что-то такое в нем, словно у него открыта сейчас нараспашку душа, и в ней можно читать без особого труда все-все его тайны. А потом вдруг понимает, что она всегда это знала. Наверное, еще с момента, когда они были в Атланте. Когда она так удивленно наблюдала за ним.
Кэрол улыбается ему тепло, когда тянется к нему через стол и сжимает его руку.
– Ты тоже, Дэрил. Ты тоже должен это сделать. Не упустить шанс…
Он потом думает об этом разговоре, когда лежит в постели и пытается уснуть. Херовы пластыри не работают, ему безумно хочется курить. И немного подташнивает после выпитого на пустой желудок самогона.
Быть может, действительно стоит…? Просто попробовать… попробовать…
В ту ночь она ему не снится. Ему вообще ничего не снится в ту ночь. И он вдруг ловит себя на мысли, что даже разочарован тем, что она не приснилась ему.
Дэрил спускается к завтраку и впервые за день жалеет, что вчера поддался странному порыву отстричь свои длинные волосы. Рик застывает на месте, удивленный переменами, Карл даже присвистывает.
– Все так плохо? – Вот спрашивается, на хера он вчера это сделал?
– Что бы они тебе ни ответили, скажу сразу, что мне так нравится намного больше, - говорит Сэм, улыбаясь. На одной ее руке сидит Джудит. Другой она ставит тарелку для Дэрила и насыпает ему сухих шоколадных завтраков, которые он привез недавно. – И еще скажу, что давно мечтала об этом…
– Эй, - шутливо говорит Рик. – Теперь мне надо начинать волноваться?
– Просто мы давно не видели тебя таким, - оправдывается Карл. – Я даже не помню тебя таким… наверное, с тюрьмы… когда только родилась Джудит…
Второй раз он чувствует себя идиотом, когда застывает Мэгги на пороге, распахнув дверь.
– Боже мой! Я не сразу узнала тебя даже! – восклицает она удивлено, а потом вдруг смущается. – Дэрил… я говорила об Эмили… я не знала, что она позвала его. Чтобы ты не решил…
Он настолько смущен вниманием к себе сейчас, что даже не сразу понимает смысл ее слов. Только когда они выходят на задний дворик, и он видит довольного Алекса Рейвена, сидящего на скамье.
И он чувствует себя идиотом еще один раз за этот день… и думает, что далеко не последний раз, твою мать…
***
Бэт стоит над джинсами с ножницами в руке и думает. Уже несколько минут. То подносит к штанине раскрытые лезвия, то снова отнимает их. Это ее вторые джинсы из двух имеющихся. Да, у них пятна от крови на одной из штанин, которые так и не отстирались, но… это ее вторые джинсы из двух.
Мэгги выше ее и полнее в бедрах. Если она отрежет сейчас штанины, то останется только с одной парой джинс. Если не отрежет, то будет явно выглядеть странно с учетом жары, которая встала над Александрией сейчас.