Найди сердце королевы
Шрифт:
У меня поднимаются брови:
– Твоя девушка? Зачем?
– Написала мне сообщение, что поймала такси, – в его голосе чувствуются лёгкие нотки раздражения. Однако, когда Нейт злится, он звучит совсем не так, как злящийся Гай. Не так устрашающе. – Такая же чокнутая попа, как и ты.
Ничего не понимая, я всё смотрю на него и ожидаю ещё каких-то слов. Потому что, как мне кажется, Нейт не просто так вдруг начал это обсуждать со мной.
– Ты её знаешь, – и в самом деле продолжает Нейт. – Познакомилась с ней прямо у вас дома.
Я морщусь, пытаясь припомнить. Единственный незнакомый мне человек,
– Моника? – расширив глаза, спрашиваю я. – Моника – твоя девушка?
– Бинго! – щелкнув пальцами, глупо улыбается мне Нейт. Однако по лицу видно, как ему неловко было признать этот факт. – Ну типа того. Да… Эм… В общем…
– То есть и Моника одна из вас? Она в той же команде желающих прикончить Каталину?
Я чувствую, что недоумение во мне сменяется на гнев и раздражение. Надо же… Та милая девушка-горничная, которую я встретила в своей комнате моющей полы… Она одна из ножей, воткнутых мне в спину.
Сколько ещё сюрпризов предстоит получить в будущем?
– Моника не хотела в это влезать изначально, – говорит Нейт, словно это должно было меня успокоить. – Но Вистану плевать на чьи-либо желания. Нужна была молодая девушка, которая сумеет втереться к тебе в доверие и находиться внутри вашего дома, чтобы докладывать о твоём местоположении и подталкивать к встречам с Гаем. Моника совершенно случайно попалась Вистану под руку. Мы не смогли ничего сказать против.
Я вспоминаю, как она с улыбкой внушала мне, что Гай – отличная партия для меня… Какой же идиоткой я была, когда направо и налево впускала в свою жизнь посторонних людей.
– Наверное, она едет сюда, чтобы извиниться, – снова заговаривает Нейт. – Это очень похоже на мою крошку.
– Заткнись, а то меня сейчас вырвет. – Я морщу нос, плотнее прижимая ноги к груди в кресле. Мне больше никогда не захочется отсюда вставать и делать вид, что жизнь меня ещё устраивает. – Я скажу ей, что простила, но на самом деле это будет ложью. Говорю тебе, просто чтобы знал, что простить такое невозможно.
У меня всё ещё болят глаза. Я выплакала столько слёз, что мне кажется, если собрать их в одном месте, получится большой солёный океан. У меня дрожат руки. У меня раскалывается голова.
Я не знаю, что мне делать дальше. Жизнь разорвана на две части. Мне нужно построить мост или найти иголку с нитками: чтобы пересечь это расстояние или сшить воедино две разорванные части и вернуться в прошлое. Я хочу кинуться в объятия мамы и папы. Вероятно, мне лгут насчёт них.
Может быть, это всё какая-то жестокая игра, а я её жертва?
Откинув плед на пол, я сажусь в позе лотоса.
– Нейт, скажи мне, что сделал мой отец. За что именно Гай считает его своим врагом?
Он вздыхает. Но кажется, ему вовсе не хочется снова увиливать от моих вопросов. Нейт проводит пятернёй по светлым волосам и начинает говорить:
– Блин, ладно. Я скажу. Не из-за твоих щенячьих глазок, а просто… Мне невыносимо держать это в тайне от тебя. Наверное, ты всё-таки должна знать. Вопреки тому, что Гай пока этого не хочет.
Я в нетерпении устраиваюсь удобней.
– Ну, в общем, твой батя несколько лет назад… – Он делает паузу, поднимает на меня голубые глаза, будто для того, чтобы удостовериться, что я всё ещё слушаю. – Около семи лет назад
– Нейт, – давлю на него я.
Он снова вздыхает, на этот раз тяжелее и протяжнее. Я начинаю теребить пальцами собственное плечо.
– Твой отец изнасиловал и убил мать Гая около семи лет назад, – наконец выдаёт Нейт.
У меня, кажется, останавливается сердце.
Наверное, именно так ощущается падение с утёса или превращение плоти в пыль, когда тело суют в печь. Ведь то, что я испытываю сейчас, абсолютно равно тому, что бы я ощутила, рухнув с высоты или обратившись в пепел.
У меня пересыхает в горле. Я слышу беспомощные звуки, выходящие из собственной глотки, а потом всё перед глазами застилает пелена.
– Блин, не надо было тебе это знать, – осторожно произносит Нейт, явно виня себя. – Гай поэтому и не говорил тебе ничего. Ты должна была подготовиться.
– Откуда вы знаете? – хриплю я. – Почему вы думаете, что это так?
– Всё указывало на него. К тому же проводилось расследование, конечно же. И он… как бы ненавидел Харкнессов, враждовал с ними, и, судя по рассказам, постоянно клеился к Натали… ну, к матери Гая.
Мне кажется, каждая косточка в моём теле хрустнула. Боль такая, что я больше не могу ни о чём думать, ничего делать. Я хочу испариться. На данный момент только этого я и желаю.
Вот почему Гай так странно вёл себя рядом со мной, вот почему не желал упоминаний матери, вот почему в его взгляде читалось что-то страшное и злое, когда он сидел за ужином в нашем доме и заговаривал с моим отцом… Всё это время он хотел одного – отомстить за смерть матери, а я лишь удачно подвернулась под руку.
– Ты, наверное, недоумеваешь, почему твой отец не узнал Гая сразу, как только он появился в твоей жизни, раз так хорошо был знаком с Харкнессами в прошлом, – заговаривает вновь Нейт, прочитав мои мысли, которые находились где-то в недрах моего разума. – Всё дело в том, что Вистан никогда не называл Гая по имени, особенно в обществе остальных гангстеров. Так что Гай с самого начала был просто «сынком», «засранцем» или «щенком»… в общем, кем угодно. А в криминальных кругах же Гай всегда был Кровавым принцем, и по имени к нему обращаются в основном только самые близкие. Так что Кормак не мог знать, кто такой Гай, тем более, когда наводил на него сфабрикованную «Могильными картами» информацию, где указывалась другая фамилия, которую тебе и называли. Всё было чётко спланировано, Лина. С самого начала.
И все данные с полицейских источников тогда пропали не просто так. Они сами их и стёрли, чтобы не оставить следов, – продолжаю я в уме.
Боже мой.
Я отдалённо слышу, как к домику подъезжает машина, а потом раздаются шаги. Дверь распахивается, на пороге оказывается Моника.
Мне едва удаётся повернуть утяжелённую от новой информации голову в её сторону.
Она не изменилась с нашей последней встречи. Всё так же сияет: очаровательная, энергичная и весёлая. Её внешность никогда бы не подтолкнула к мыслям о том, на что она способна, на что она пошла, оказавшись в нашем доме. Когда я вижу бывшую фальшивую горничную, даже не сразу соображаю, как должна реагировать. Злиться, определённо. Но разум затуманен обидой и страхом.