Найти Друга или прогулки по Парижу
Шрифт:
Поинтересовавшись, где Юрий сейчас находится, я скорректировала его движение в направлении набережной Сены. Затем, вынула из своей сумки косметичку, привела себя в порядок и пошла по набережной к нему навстречу. А минут через десять мы, улыбаясь всем встречным, уже приближались навстречу друг другу.
День провели прекрасно. Я любовалась красотой и необычной архитектурой моего любимого города. Юрия же больше интересовали люди, причем не туристы, а обычные труженики, обслуживающие последних. Восприятие красот у нас было разное. То, что вызывало у меня восторг и ощущение счастья, его, как мне показалось, оставляло равнодушным. Он на все вокруг смотрел, в основном, через глазок своей камеры и был настолько увлечен своим занятием, что мы с ним,
Тогда, гуляя по Парижу, каждый из нас думал о "своем" и занимался "своим". И, это было здорово!
С наступлением сумерек, Юрий предложил мне самой выбрать ресторан, где мы смогли бы отметить наш, фактически, первый день в Париже, вежливо уточнив:
– Желательно, недалеко от Эйфелевой башни.
Я повела его в ресторан, когда-то наш с Пьером любимый. Мои доводы, что там слишком дорого, что туда трудно попасть без предварительной записи, были сразу же отметены. У дверей ресторана толпилась толпа желающих, многие из которых в руках тоже держали камеры. Но, что интересно, швейцар, глядя на Юрия и на его камеру, ничего не спрашивая, нас сразу же пропустил.
– Мистика, - поразилась я.
– Нет, просто большой опыт хождения по ресторанам. Нужна уверенность, и нужно смотреть прямо в глаза, - пояснил он, смеясь.
– Тогда все думают, что ты - важный приглашенный на какое-нибудь значимое мероприятие.
Метрдотель, не найдя нас в списке предварительных заказов, все-таки нашел для нас отдельный столик у окна. Он, видимо, решил, что к ним пришел важный гость с переводчицей, а может быть просто не захотел связываться с иностранцем. Не успели мы сделать заказ, как по Эйфелевой башне побежали огни. Мы выскочили на террасу ресторана. Юрий включил было камеру, но не успел. Башня замерцала, засверкала и пропала в темноте. "Разве есть на свете что-нибудь прекраснее и загадочнее этого видения?" - восторженно подумала я. Вернулись за свой столик. Нам принесли заказ, а Юрий все сидел со своей камерой в руках, боясь упустить момент, когда башня вновь засверкает огнями. Чисто по-женски, я съехидничала:
– Я не очень тебе помешаю, если начну кушать, пока все не остыло?
Он рассмеялся, отложил камеру в сторону и сказал:
– Знаешь, меня иногда нужно останавливать! Все, заканчиваю! Начинаем праздновать!
– и, обращаясь, чем меня сильно удивил, по-французски к официанту попросил: - Будьте добры, карту вин!
День прошел восхитительно! Сегодня, в который уже раз, я для себя открывала мне хорошо знакомый и в то же время малознакомый Париж! Юрий, думаю, тоже славно поработал. Оказывается, он в Париже был, причем неоднократно, но на город всегда смотрел только через глазок своей камеры. Слушая мои восторги, он пообещал завтра попытаться посмотреть на город моими глазами, оставив камеру в гостинице. Во что, правда, мне верилось с трудом!
Правило, не есть поздно вечером, в этот вечер я нарушила, с аппетитом съев в ресторане какую-то довольно жирную баранину, запивая ее прекрасным французским вином. Вот так, славно, мы завершали наш первый день в Париже!
В отель вернулись затемно. Предпочитая, по возможности, спать с открытым окном, я слегка приоткрыла его в ванной комнате. И, памятуя, что прошлой ночью мне было холодно, вытащила из шкафа огромное дополнительное одеяло. Приняла душ и, уже лежа на огромной кровати под большим, уютном, легким, теплым одеялом, перебирая события прошедшего дня, почувствовала себя наконец-то свободной и всем довольной. Действительно, все, что и не делается, все к лучшему!
Ночью проснулась, почувствовав какое-то неудобство. Моя рука уперлась во что-то
..... Меня разбудило солнышко, затопившее своим светом всю мою очень чистенькую и премилую комнату. "Видимо, после недавнего ремонта," - подумала я.
Ласковое солнышко, душ, молодой человек из дома напротив, вышедший на балкон за своей сигареткой и помахавший мне в знак приветствия, и прекрасное настроение - все предвещало еще один прекрасный день в Париже! "Сегодня постараюсь показать Юрию самое лучшее, что есть в этом, ему малознакомом городе, - решила я.
– Вначале, район Монмартр, базилика Сакре-Кер, площадь Пигаль. После ленча, обязательно Елисейские поля, Триумфальная арка, Большой Дворец, мост Александра III. Как много еще мест нужно мне навестить, чтобы наконец-то успокоиться! И не будет ли с моей стороны наглостью настаивать на том, чтобы он всем этим любовался и разделял мои восторги, не имея с собой камеры. Нет, пусть уж лучше возьмет ее с собой!"
..... Я уже было собиралась идти завтракать, когда, застилая свою кровать, увидела в чехле дополнительного одеяла то, что разбудило меня ночью. Приоткрыв молнию, я достала плотный мешочек. Каким же было мое удивление, обнаружив внутри него драгоценные камни небывалой красоты. Они блестели и переливались на солнце. Я обомлела, такого размера, в таком количестве и такой красоты мне, думаю, что и мало кому-нибудь еще, когда-нибудь приходилось видеть! Когда я пришла в себя, то первая появившиеся мысль была - позвать Юрия. Я схватила телефон, нашла последний высветившийся на моем телефоне номер, нажала и услышала веселый голос:
– С добрым утром! Как спалось? Готова ли к новому покорению вершин?
– и насмешливо добавил: - Давай спускайся завтракать.
Срывающимся от волнения голосом, я практически прошептала:
– Я не могу. Пожалуйста, поднимись ко мне.
– Телефон выпал из моих рук.
Не прошло и минуты, как кто-то постучался в мою дверь. Удостоверившись, что это Юрий, я бросилась открывать. Вбежав в комнату, он с тревогой посмотрел на меня, затем, следя за моим взглядом, перевел глаза на кровать, где по одеялу были разбросаны алмазы, и остолбенел. Прошло какое- то время пока к нему вернулся дар речи.
– Где ты это взяла?
– он тихо спросил и, не дожидаясь от меня ответа, стал собирать все эти камешки в лежащий рядом на кровати мешочек.
– Это - огромнейшие деньги и криминал. Положи туда, где взяла!
– он сказал голосом, не терпящим ни объяснений, ни возражения.
Не вымолвив ни слова, я приоткрыла молнию на чехле одеяла, засунула туда в уголок мешочек, свернула одеяло и поместила его в шкаф на его прежнее место. Юрис молча, с мрачным и недовольным видом, наблюдал за моими действиями. Затем, сунул мне в руку мою сумку и, внимательно осмотрев комнату, вывел меня в коридор. Ни слова не говоря, он завел меня в свой номер, и, забрав свою камеру, оставил на какое-то время одну. Вернувшись, Юрий спрятал камеру в свою дорожную сумку. Под неодобрительные взгляды знакомой администраторши, мы покинули гостиницу. Только в кафе, уже сидя за столом, на котором передо мной стоял кофе и лежал круассан, он очень медленно и спокойно, как будто перед ним сидел нашкодивший маленький ребенок, заговорил.
– Алиса, не знаю, понимаешь ты это или нет, но мы попали в большую передрягу, - начал Юрий.
– Почему мы? Это у меня большие проблемы, - тихо парировала я.
– Прекрасно! Ты приходишь в себя!
– впервые улыбнулся Юрий и добавил: - Надеюсь, ты понимаешь, за этими камешками обязательно придут. И было бы неплохо, если это случилось после нашего отъезда.
Повисло долгое молчание. Каждый из нас мысленно пытался оценить сложившуюся реальность. Наконец он, тщательно подбирая слова, продолжил: