Назад в ссср 6
Шрифт:
– Ну, не скажи… Фарцовщики – предприимчивые ребята. Зачатки бизнеса в нашей стране развивают. Хотя он запрещен. Пока.
– Бизнес, мать его за ногу. Слов я таких не знаю, Андрей, только скажу одно – барыга, он и есть барыга. Когда прочие граждане на предприятиях горбатятся и месяцами копят на холодильник, эти тунеядцы с них за шмотку бесполезную в три шкуры дерут. Наживаются на нашем брате безбожно.
– Согласен… Цены они ломят, конечно, заоблачные. Еще и нагло так. Что с “хулиганкой” будем делать? – я кивнул на фарцовщиков, что кучковались чуть
– А я вызов спишу в номенклатуру, мол, информация не подтвердилась. Приехал на место – ни заявителей, ни хулиганов нет. По собственному почину разбежались.
– Спасибо, дядь Петь, должен буду…
– Тебе спасибо, Андрюха.
– А мне-то за что?
– Хоть кто-то в нашем гадюшнике порядок пытается навести.
Я с искренним недоумением на него уставился. Ну, не мордобой же он имеет в виду?
– Ты это о чем?
Осинкин хитро прищурился:
– Думаешь, я не понимаю… Сейчас ты здесь с фарцовщиками закусился, что под Сафоновым ходят, а в тот вечер, когда на него напали, я вас видел на крыльце Управления. С тобой еще тип странный был, неразговорчивый. У которого морда протокольная и взгляд холодный, как зима на Чукотке.
– Не пойму, к чему ты клонишь, дядь Петь, – я попытался включить дурачка, на всякий случай.
– Понимаю, что дела у тебя не для огласки. Только я не дурак. Все вижу. Сафонов ранил одного в правую руку. Лица он его не видел. Мы потом всем личным составом по больницам и травмпунктам рыскали в поисках такого раненого. Огнестрелы в руку не каждый день случаются. Слава Богу, не нашли.
Да уж, звучало такое странно, если не сказать – двусмысленно. Да и наблюдательности такой я от него не ожидал – недооценил коллегу.
– А ты поморщился от боли, когда руку я тебе правую пожал. Да ты не боись. Тебя не выдам. Раз ты решил под Сафонова копать, значит, есть веские причины. Эту гниду давно приструнить надо.
– Спасибо, дядя Петя. Тогда, если что, могу я рассчитывать на тебя?
– Прости, Андрюха. Мне до пенсии хрен да маленько. А у меня семья. Не могу я ими рисковать. Был бы как ты – в поле ветер…
– Да ладно, я все понимаю…
– Помочь смогу, но разве что советом. Или информацией какой. По-дружески.
– И на этом спасибо. А сейчас пожми мне еще раз руку. Чтобы хлыщи видели. Да не дави ты так, рана болит… Больше для виду. Вот. А теперь уезжайте.
– Ты что задумал, Андрей? – обеспокоенно спросил Осинки, косясь на фарцовщиков. – Не лез бы ты к ним, от греха подальше.
– Не боись, дядь Петь, если что – я тебя не видел, ты меня тоже…
– Бывай, Андрюха, – капитан вернулся к машине. “УАЗ” скрежетнул коробкой передач и, выплюнув облако дыма, укатил с площади.
– Какие планы? – тут же спросил Антон.
– Будем продолжать ворошить осиное гнездо, – ответил я. – Раз уж начали. Нам нужно, чтобы шершень показался.
– Что ты придумал? – обеспокоенно спросил
– Увидишь.
Мы вернулись к фарцовщикам. Те сидели на лавке и уже не щипали за зад девчонок, не гоготали и не плевали в фонтан. Поджали хвосты и смотрели на нас исподлобья.
– Значит, так, граждане спекулянты… – проговорил я, не вынимая рук из карманов брюк, – мы с вами по-хорошему хотели, а вы ментов вызвали.
– Никого мы не вызывали, – буркнул старший. – Кто-то из прохожих, наверное, драку увидел, вот и сообщил куда надо.
– Ты эти сказки для дураков прибереги, мы тут с товарищем подумали, и я решил, что деятельность ваша каким-то налогом должна облагаться. Раз государству не платите, будете мне отстегивать.
– Чего? – от моей наглости красный пиджак даже возмутился и привстал с лавки. – Ты знаешь, на кого мы работаем?
– А мне пофиг. Но познакомиться с ним не мешало бы. Не с шестерками же дела финансовые обсуждать. Короче, завтра в это же время на этом же месте жду вашего шефа. Размер налога с ним обговорим.
– Да ты кто вообще такой?
– А это мы со старшим твоим обсудим. Если не придет, пеняйте на себя – торговать я вам здесь не дам. И машинку запорожную вам придется убрать с площади. А то мало ли, что с ней случиться может.
– Придет, – оскалился фарцовщик. – Еще как придет. Главное, сам не забудь прийти. А то сдриснешь, а мы начальство зря побеспокоим.
– Слишком много зубоскалишь, – я ткнул фарцовщика кулаком в грудь .
Удар получился болезненный, в косточку. Пусть знает свое место, а то опять начинает хвост пушить. Тот охнул и сразу заткнулся. Его дружки испуганно косились на меня, чуть отодвинувшись на лавке.
– Короче, думаю, мы договорились, – я кивнул Быкову, и мы пошли прочь.
Спиной я слышал шепот фарцовщиков. Разобрать удалось лишь обрывки фраз: “кто он такой ваще”, “какого черта он к нам прицепился”, “хана ему завтра”.
Информации это не давало, но отступать было поздно.
Сентябрьская ночь выкатила на небо хилый полумесяц. Он робко посветил было на раскинувшийся чернотой город и залез под тучку. Стало совсем темно. Как раз мне на руку.
Оделся я неброско. Мышиного цвета спортивный костюм и черные кеды. Я не был на все сто уверен, что завтра придет сам старший от фарцовщиков. Возможно, он всерьез не воспримет мои сегодняшние слова, поэтому угрозы надо было срочно подкрепить делом.
Я съездил на дальнюю заправку, за город, и набрал канистру бензина. Вернулся в город, в центр. Приблизился к площади “Механизаторов”. Машину оставил за два квартала от сквера. Бензин перелил в стеклянную трехлитровую банку. Водрузил ее в красную авоську и потопал старательно сымитированным чуть заплетающимся шагом в сторону площади. Желтая банка напоминает пиво. Ничего необычного – идет тепленький мужик домой с добычей в радостном предвкушении позднего вечера.