Назло богам, на радость маме
Шрифт:
— Ну, ты даешь! Значит, дань с древлян?! — старик заходится в новом приступе хохота. — Два раза?! — еще один раскат. — А Ольга птичками их, птичками… — новый приступ. — Уморить решил старика, — смех обрывается. — Которая из жен?!
— По официальной версии она одна была!
— У Игоря?! — снова заходится скрытник. — Одна?! Ну вы приколисты! Я правильно сказал?..
— Правильно, — в упор смотрю на Вукомила. — А чего ты хочешь? Мою версию?
Излагаю результаты своего анализа. Удивления не наблюдается.
— Тоже ничего нового, — бросает скрытник. — Про Елену
— Искажение информации. Через семнадцать лет Владимир крестит Русь, и тысячу лет монахи будут переписывать историю по своему разумению!
— Что?! — удар попал в цель. Смех с мужика (какой, к чертям старик, с такой силой!) как рукой снимает. Но берет себя в руки мгновенно. — Это какой Владимир? Малушин ублюдок?
— Он самый!
— Не крестит, — улыбается Вукомил. — Теперь не крестит! Даже слова твои проверять не буду!
— Ну так Ярополк, — отмахиваюсь я. — Или Олег! Было бы кому покупать, а кого — найдется. Испортила бабушка внуков. Хоть она им и не бабушка.
— Погоди, погоди… А Святослав-то куда денется? Опора и надежа? — и снова добрый дедушка. Только глаза, как боевой лазер, того и гляди дыру в «горке» прожгут. — Неужто князюшка за столько времени Царьград не возьмет?! Вроде, в этом году собирался…
— Не вышло, — излагаю ожидаемую судьбу Святослава, заканчивая традиционным. — Из-за этого я к тебе и пришел.
— Не может князь так подставиться! — возражает скрытник. — Как дите малое!
— Про искажение истории не забудь, — напоминаю я и выкладываю козырного туза. — А ежели Свенельд должен будет печенегам в спину ударить, а сам в Киев пойдет?
Вообще-то, это догадка. Но вероятность очень высокая. Вукомил ненадолго задумывается, после чего разражается серией выражений, самое безобидное из которых «уд Чернобога». И кто-то будет утверждать, что мат от татар пришел? Наше это, исконное! Русы материться начали раньше, чем говорить! А по делу что-нибудь скажет? Хотя, тут всё по делу!
— Интересные ты вещи говоришь, Игорь из будущего, — наконец произносит скрытник. — А вот чем ты свои слова подтвердить сможешь? Сам же признался, не княжеской крови, так что, — а глазки такие добрые, такие невинные… Ну точно, сейчас пирожками угостит. Вкладывать прямо в желудок будет. Через дырку в брюхе, — сходим мы с тобой, наверное…
— Я Вас умоляю! — раздается из воздуха и в горнице медленно материализуется фигура кота. — Зачем напрасно утруждать ноги! Вукомил, у тебя же ревматизм и подагра! Семьдесят лет, всё-таки! — Баюн подходит к морде Лютого и нежно треплет щеку. — Вот ты где, оказывается, братишка! А я ведь папу предупреждал! — поворачивается к скрытнику. — Таким надежным людям, как Игорёк, следует верить на слово!
— Я никому не верю на слово, — огрызается ничуть не смутившийся Вукомил. — Потому и живой.
— Я Вас умоляю! — Баюн комфортно устраивается на стуле. — Это у тебя профессиональная деформация личности. А как же корпоративная солидарность?
— Да? — удостаиваюсь скептического взгляда.
— Я Вас умоляю! У них же специализация! Это ты и швец, и жнец, и на дуде игрец! — кошак окидывает хозяина кабинета скептическим взглядом. — Ба! Да ты и мне не веришь! Срочно надо лечить!
В голосе бога звучит угроза.
— Лучше подагру вылечи! — огрызается совершенно не испугавшийся Вукомил. — И этот, как ты там сказал… ревматизм. А у нас главное — симарглова заповедь: доверяй, но проверяй!
— Кто тут поминает мое имя всуе? — Симаргл врывается в горницу под грохот падающих дверей. — Мать моя богиня! Забыл, что в теле! — морщась потирает правую переднюю лапу. — Слышь, ищейка! Ты когда людей в такой одежде видишь, верь им! Это свои, то есть, наши. Так что, собирай дружину и дуй князю на выручку. Со Свенельдом сейчас работают, но мало ли… Да починю я тебе дверь, починю! Слышь, кошара, подлатай его по-быстрому! И омолоди лет на сорок. Да не жалей ты силы! Такие кадры на дороге не валяются!
Степь да степь кругом, путь далек лежит. Там в степи глухой зам…
Не годится! Степь в наличии, путь тоже, хотя уже немного осталось, а вот с глухостью проблемы. Народу вокруг шарится немерено! Хоть и нет у печенегов правильно организованной патрульно-постовой службы, а всё время кто-то куда-то шмыгает. Незамеченным не подойдешь. Хотя, если очень захотеть… Но не хочу. Пусть смотрят. Да и интересно…
Нет, не годится песня. Замерзать я категорически не собираюсь. Тем более, по такой жаре! Надо другую подобрать! Что у нас там в загашнике?
Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота…
Не годится! Кот с собакой убыли в Киев обеспечивать безопасность Игорька. Хм… Обеспечить безопасность от службы безопасности… Ничего каламбурчик! Так или иначе, их здесь нет. Никого нет, даже чертята на задание отправились. Эх, плохой я педагог! Эксплуатирую детский труд! Цели у меня, конечно, благие, но методы точно чертячьи получатся. А уж какими способами берегиня Свенельда нейтрализует, даже думать страшно! Какая-то кровожадная у нас компания…
Может, хоть мы с Потапычем обойдемся без лишних жертв? Чего ты скалишься, мохнатый? В будущем нас бы с тобой уже сотню раз остановили, документы проверили, допросили без пристрастия (пока) и доставили к уполномоченному для выяснения обстоятельств. А здесь тишь да гладь, да божья благодать. Народу в степи полно, но на одинокую всадницу никто внимания не обращает. Вот будь вместо меня княжеская дружина или ромейский обоз с золотом — давно бы забегали. А мы — люди маленькие, скромные, опасности не представляем, что нас трогать. Раз скачем, значит, имеем право. Нет, Потапыч, это с их точки зрения — не представляем. А уж как на самом деле — война план покажет. Давай-ка вон на ту верхушку. С нее всё и увидим. Ох, как всё запущено! И где здесь этого Курю искать? Нет, я знаю, цвета шатров, узор бунчуков, количество и форма узелков в косах… А говорят, бунчуки только после татарского нашествия появились… Снова врут…