Шрифт:
Глава 1
— Соня! — надрывисто прокричала девушка, осматривая здание родной школы, освещенное одним фонарем. — Вечно экономят электроэнергию, черт ногу сломит, — ругнулась она, споткнувшись о что-то, больно ударив ногу.
Лёля не впервые бежала сломя голову, чтобы спасти подругу от обезумевших одноклассников. Вот и в этот раз, она получила послание от одного из них:
«Или ты, или она, решай!».
Смяв несчастный клочок бумаги в кулаке, девушка бросилась внутрь здания. Её встретила тишина длинных коридоров и кромешная темнота. С силой дергала за ручки дверей кабинетов, долбилась в каждую из них, но все бес толку. Терпение кончалось, раздражение нарастало с каждой не поддавшейся дверью. На доли секунды остановилась, вспоминая, где еще не искала.
— Вадик, сукин ты сын! Когда назначают встречу, указывают место! — Лёля кричала очень громко, надеясь, что хоть один из шайки отморозков, подаст знак. Но ответа не получила, кроме эха, отраженного от стен.
На втором этаже, в дальнем углу коридора, находился самый большой женский туалет, куда Лёля уже стремительно направлялась. Крепко держала подол пышного платья в руках, чтобы не запутаться ногами. Это последнее место, где она еще не искала. Как оказалось зря.
Распахнув двери туалета, ужаснулась. Одинокая и тусклая лампочка, с трудом освещала помещение. Вадик, и его два верных дружка, окружили девочку. Стая псов, была готова кинуться и разорвать её, в любую секунду.
Соня сидела на грязном полу, стирая рукавом слезы, размазывалапо лицу макияж. Зажалась в углу кабинки, рядом с унитазом, боясь произнести хоть слово. Вид девушки напоминал запуганного зверька, загнанного в норку, степными волками.
— Ты в порядке? — нервно спросила Лёля, помогая Соне, подняться с пола. Псы стояли и наблюдали, периодически хихикая, еще больше распыляя гнев. Подождите, вот сейчас она уйдет, и поговорим, — мысленно ругалась.
— Д-да, — Соня схватилась мертвой хваткой за Лёлино плечо, пытаясь усмирить трясущееся от страха тело. В тот момент она очень боялась оставлять подругу с ними наедине, ведь как никто знала, на что они способны. Но заставить Лёлю уйти вместе, не возможно. Уговаривать и плакать бесполезно. Соня это знала по собственному опыту. Не раз пыталась образумить её, чтобы не связывалась с отморозками.
— Иди домой, — в голосе Лёли слышалась холодность. Она так же знала, что произойдет, стоит подруге переступить порог туалетной комнаты, и была готова к любому исходу. Кулаки девушки крепко сжаты, казалось она и сейчас готова ринуться в бой.
Соня, придерживаясь руками за стены, на трясущихся ногах, прошла мимо парней, провожающих её не приятными словами. Вечернее платье было разодрано, прическа испорчена, на туфлях сломаны каблуки, из-за чего она прихрамывала.
— Что за цирк ты устроил?! — гневно спросила Вадика, кидая в него чертову записку. Лёля решила не заморачиваться наглым видом парня, сколько она его помнит, всегда был таким. Гадким и отвратительным человеком. Хотя первое время, она искала оправдания его жестоким поступкам, на то она и Лёля.
— Ну наконец то, мы уже заждались! — парень облокотился на косяк плечом, растягивая губы в надменной улыбке.
— Как же ты достал меня! Как тебя вообще земля носит? — девушка стояла в стороне, не решаясь подойти ближе. Их снова трое, а она одна, — но ничего, не впервые.
— Не без труда носит, — смакуя проговорил, махнув друзьям головой в её сторону. Девушка не успела и глазом моргнуть, как один из парней оказался рядом, и нанес удар по животу. Отвага Лёли пропала мгновенно, так же, как появилась боль, пронзившая её тело.
Дыхание перехватило, она упала на пол, часто втягивая воздух в легкие. Потрескавшийся кафель, встретил тошнотворным запахом сырости и хлорки. Кровь из носа девушки капала на пол, смешивая туалетный "аромат" с запахом железа.
Подняла взгляд на Вадика, он стоял в стороне от своих дружков. Едко улыбнулась ему, облизнув кровь с губы. Показывала, что не боится. Такая вот натура у неё, довести врага до ручки, не задумываясь о последствиях.
Лицо ублюдка побагровело от ярости, и он снова натравил на неё своих пёсиков. Они наносили удары, один за одним. Не смотрели куда бить, просто запинывали, как игрушечную куклу.
Лёля как и всегда, не проронила и звука. Ни единой слезинки не скатилось с её глаз, хотя боль была мучительной, и порой невыносимой.
Она мужественно терпела всё, что с ней происходило, не потому, что пыталась доказать всем, какая она крутая, а просто потому, что не умела плакать, не умела просить помощи, но умела и хотела помогать другим. Ради этого и жила.
От чего то, недовольный Вадик резко остановил своих прислужников, и они беззвучно покинули туалетную комнату, оставив девушку на полу.
Чем дольше она лежала не двигаясь, тем больше сводил с ума запах в помещении, который уже явно напоминал общественный туалет на вокзале. Лёля выругалась, скрипя зубами, поднялась и уселась на попу. Стирала с лица кровь, порванным подолом от платья, как вдруг заметила силуэт на широком окне. Не испугалась и даже не дернулась, приняла как должное.
Привыкла к его присутствию, призрак преследовал её уже несколько лет. По началу считала себя сумасшедшей и шугалась каждого шороха, хотя и сейчас считает, что не здорова, — думала, что он мерещится ей, а потом перестала обращать внимание на его появления. Хотя нет, обращала, еще как, а вот вид делала, что нет. Призрак дарил Лёле язвительную улыбку, после каждой драки, в которую её втягивали. Вот только сегодняшний день для неё был самым худшим из худших.
Оптимизма не растеряла, даже в такой ситуации. Своё состояние она оценивала как: немного потрепанная, но живая.
Темный силуэт наблюдал за девушкой, никогда не вмешиваясь и не заступаясь, что доброчестивой Лёле казалось бессердечным. Она в отличии от него, не могла пройти мимо и не помочь, тому, кто в этом, по её мнению, нуждался. Даже если об этом не просили. Сердце слезами обливалось, стоило Лёле увидеть человека, который страдает от насилия и издевательства.
Не понимала откуда в ней это рвение, но считала это правильным. Но вот те, кого Лёля так упорно защищала, чаще всего отворачивались от неё, показывая, что им помощь была не нужна. Друзей у девушки практически не было, кроме Сони, которая перевелась в их школу к началу одиннадцатого класса. Была одним словом — изгоем, выскочкой, которая лезет не в свои дела, — так говорили о ней одноклассники.
— Мог бы и помочь, — недовольно произнесла Лёля, обращаясь к призраку, сидящему на подоконнике, с трудом пытаясь подняться. Все тело болело, голова была готова разлететься на множество мелких кусочков. Использовав стену как опору, Лёля чуть не упала обратно, соскользнув руками с грязного кафеля.
Наконец встала на ноги. Покачивалась, сквозь боль, но стояла. Нащупав раковину в темноте, включила кран, набирая в ладони побольше воды, чтобы охладить пылающее лицо. Смывала брезгливо грязь и следы побоев, не переставая ворчать.