Не без вранья

Колина Елена

Брик отправил Маяковского в ближайшую типографию узнать, сколько будет стоить издание поэмы. Маяковский вернулся с ответом — сто пятьдесят рублей. Осип дал ему аванс — начались отношения поэта и мецената, и поэт мецената тут же обманул. Маяковский схитрил с деньгами — сказал, что издание поэмы будет стоить больше, чем на самом деле, а разницу взял себе. В точности как подросток врет родителям, называет сумму на учебники или на школьную экскурсию больше, чем надо, и придерживает сдачу. Я тоже, когда была маленькая, привирала бабуле — некрасиво, конечно, но что делать, если ты от взрослых полностью зависишь, а хочется купить заколку или

колготки?! Но я была умнее Маяковского (шутка, это шутка!!) и не попадалась, а Маяковский приврал, даже не подумав, что Брик потом увидит счет типографии с настоящей суммой. Но все же довольно странно это его отношение к Брикам как к взрослым, которых не грех и обмануть, — ведь Маяковскому было в то время уже все-таки не десять лет и даже не пятнадцать, а больше двадцати.

Брики, узнав, что Маяковский словчил с деньгами, посмеялись и ничего ему не сказали. Такая спокойная реакция Бриков при всем восхищении поэмой подтверждает их снисходительное отношение к Маяковскому как к человеку не своего круга, как к невоспитанному уличному мальчишке — устроителю футуристических скандалов. А Маяковский через много лет узнал, что им это известно, и очень переживал. Но что можно было поделать, не возвращать же спустя столько времени сдачу!..

Брик стал издавать Маяковского. Есть люди, склонные во всем искать какие-то неприглядные скрытые мотивы, и они обвиняют Брика в том, что он с самого начала задумал использовать Маяковского, начать новый бизнес, заработать деньги или пусть даже не значительные деньги, но имя, вес в обществе. Во-первых, даже если так, почему бы и нет? Как будто мотивы этих строгих людей — другие, как будто сами они не хотят заработать денег, сочиняя книги про то, как Брик хотел заработать денег, как будто они обычно действуют из чистого альтруизма, а гонорар отталкивают от себя и громко кричат: «Фу, какая гадость!»

А во-вторых, это ужасная глупость так думать, что Брик намеревался за счет Маяковского поправить свои материальные дела.

Отец Лили умер, и семья не могла ее больше поддерживать, а семейный бизнес Бриков — кораллы — отнюдь не процветал, шла война, а украшения из кораллов не самая необходимая вещь во время войны. В общем, обстоятельства Бриков были не то чтобы совсем плохи, но и не так блестящи, как прежде.

И при чем здесь издание поэмы «Облако в штанах»? Маяковский не был еще знаменит, всенародной славы не было и в помине, и неужели тоненькой книжкой, изданной тиражом 1050 экземпляров, можно было надеяться восполнить все семейные потери?!

Но, может быть… Может быть, Брик задумал долгоиграющий коварный план — схватить Маяковского цепкими лапами, подсунуть ему Лилю в качестве стимула для творчества, заставлять его мучиться и писать стихи?! А самому, потирая руки, десятилетиями подсчитывать дивиденды! Чтобы жить! На это! До старости! Может быть, Осип Брик — Мефистофель, провидец?

А если проще, без выискивания скрытых мотивов?.. Брик был очень умный человек и совсем еще молодой, способный увлечься, восхититься. Стихами он искренне восхищался, у него были деньги, вот он и издал поэму Маяковского, — и все. Из этого могло ничего не выйти, а у него вышло, и это не коварный план, а совершенно другое: умный человек всегда на подсознательном уровне знает, что он для чего делает, что может произойти, просчитывает варианты… и что в этом плохого?

Лиля: «В нас уже тогда были признаки меценатства». Она нечаянно очень точно описала ситуацию, именно так все и было: издание поэмы Маяковского было меценатство, а не бизнес, и были «мы», то есть она и Осип, вместе, а не «ах, любовь!».

С

этого вечера все переменилось. Осип Брик в письме рассказывал о том, что у них происходит: «Маяковский у нас днюет и ночует…» Маяковский дневал и ночевал у Бриков в буквальном смысле «с этого вечера». После чтения поэмы Маяковский не вернулся на дачу Чуковского в Куоккалу, где он тогда жил, а остался рядом с Бриками. Вышел от них и снял комнату в гостинице «Пале-Рояль» на Пушкинской, недалеко от Бриков, минут десять пешком. А Чуковскому вскоре после этого чтения у Бриков сказал, что встретил женщину, которую полюбил навсегда.

Чуковский: «Сказал это так торжественно, что я тогда же поверил ему, хотя ему было 23 года, хотя на поверхностный взгляд он казался переменчивым и беспутным».

Странно, правда? Не то, что переменчивый и беспутный полюбил навсегда, а то, что с первых часов знакомства с Бриками он уже не мог от них оторваться. Ахматова говорила, что у Маяковского был «добриковский период». Получается, что вся его взрослая жизнь была «бриковский период»?..

Теперь Маяковский и Лиля почти не расставались. Но — и Маяковский, и Брики почти не расставались. Как это могло быть?

Сам Маяковский назвал первые месяцы после «радостнейшей даты», знакомства с Бриками, — «праздник тела». Лиля и Маяковский вели жизнь любовников: встречались у него или в каком-нибудь доме свиданий, потом гуляли, ездили на острова, вечером возвращались к Брикам, упоенно читали стихи. «Мы жили тогда стихами», — рассказывает Лиля.

Маяковскому нравилась его новая жизнь — весь этот взрослый антураж запретной любви, номера с позолоченными зеркалами и красным бархатом. Нравилось, что его любимая женщина — светская дама с хорошими манерами, что она может быть светской, а может выглядеть богемной — в клетчатых чулках, с нарочито безвкусными украшениями, — но при этом все равно остается светской дамой.

Вечером у Бриков читали стихи, пили чай, и так до ночи. На следующий день Лиля опять встречалась с Маяковским — номера, прогулка и опять чай дома у Бриков.

Встречи в номерах скрывались от Брика. Лиля заставляла Маяковского хранить тайну, учила его быть любовником при муже. И не разрешала выяснять отношения. «Почему лошади никогда не кончают с собой? Потому что не выясняют отношений», — это Лиля говорила. Это очень мудро! Слова только все портят, делают все неокончательное окончательным, трагическим и безвозвратным.

А если не выяснять отношений?

Лиля познакомила Маяковского со своими друзьями. Вряд ли Маяковскому понравились Лилины друзья — все эти банкиры, актрисы, коммерсанты, но ему нравилось, что Лиля — человек другого круга. Маяковскому нравилось, что Лиля в этом своем мире пользуется успехом и при этом принадлежит ему.

Лиля: «…Маяковскому нравилось, что вокруг меня толпятся поклонники. Помню, он сказал: „Боже, как я люблю, когда ревнуют, страдают, мучаются…“ Он как бы нарочно поддавался им. Искал их».

Маяковский был «хулиган», Буратино, а Лиля была барышня, Мальвина. Буратино всегда особенно тянет к девушкам из общества, и любовь у Буратино к Мальвине особенно страстная, потому что барышня Мальвина, кроме любви, еще предлагает другой мир — красивый, буржуазный. В этом мире делают уроки, моют руки с мылом, пользуются ножом и вилкой, до утра пьют чай и говорят о культурном. Очень важно, если женщина, кроме любви, может предложить что-то еще — другую жизнь, и Лиля Маяковского с этой другой жизнью познакомила.