Не боярское дело 4. Часть третья
Шрифт:
Как бы то ни было, а французы шарахнулись в сторону моря.
«Кагеро», дождавшись нужного ему ракурса кораблей, высунулся из-за острова и послал в их сторону шесть торпед. Они у него очень дальнобойный и быстроходные, и что характерно, умеют сами искать цель.
После этого, японский эсминец пыхнул факелами над трубами, врубая форсаж, и начал быстренько тикать.
Вид убегающего противника всегда возбуждает.
— Утопить засранца! — примерно так можно было прилично перевести тираду французского
К чести французов стоит признать, что они понимали, что догнать и утопить «Кагеро» могут только два их самых быстрых корабля.
Соответственно, они и бросились в погоню.
К сожалению, на одну из тех двадцати морских мин, которые у нас были с собой, и мы ими перекрыли довольно узкий пролив между островами, нарвался лишь второй эсминец.
Первый таки проскочил и пользуясь преимуществом в скорости, уже готовился покарать дерзкий «Кагеро».
Помешала ему не совсем приятная неожиданность.
Ну, а как ещё можно назвать тяжёлый броненосный крейсер, который только что вышел из-за следующего острова и сделал первый предупредительный выстрел, положив свой шестидюймовый снаряд буквально в пяти метрах по ходу эсминца?
К чести французов стоит признать, что им потребовалось всего лишь десять минут, чтобы определиться с выбором.
Кстати, там всё было просто — или пойти на дно, или сдать исправный корабль.
Правильному решению поспособствовали некоторые предыдущие события. Шесть торпед, выпущенных «Кагеро», нашли свои цели, что и не удивительно.
Японцы за эти годы провели десятки стрельб, доводя свои торпеды до идеала, бессовестно используя то преимущество, которое им дали мои техномаги.
К сожалению, сразу четыре выпущенные торпеды почти разом пришлись на французский флагман, превратив его в пыль и молекулы.
Я лишь поморщился, оставив без комментариев переизбыток очень дорогих торпед на одну цель. Глупым торпедам не объяснишь, что не стоит им всем сразу выбирать наиболее шумную цель — это наша недоработка, которую надо будет исправлять.
Зато две другие врезали нормально. Одна эсминец порвала вдребезги, а вторая привела один из французских крейсеров в нерабочее состояние, мало совместимое с дальнейшим ведением боевой деятельности. Он ощутимо прилёг набок. Там сейчас весь его экипаж борется за выживание, не помышляя ни о чём другом.
Счёт 5:0.
Это я к тому, что наш пароход — приманка, до сих пор не затонул и вполне себе бодро качается на волнах около плацдарма — засады.
Контр — адмирал Тэцуо Хацуро начинает лаять короткие команды кораблям, но я его останавливаю одним движением руки.
— Утопить мы их можем. Но куда больше чести и пользы будет, если какую-то часть из них мы возьмём в плен, — даю я ему новые вводные.
Контр-адмирал думает очень быстро. Точно, быть ему
Всего лишь пара вопроса ко мне, посвящённых тем возможностям, о которых он теоретически знает, но в них сомневается, и через три минуты у Хацуро слегка меняет план операции.
Красавец, что могу сказать!
Дальше, согласно его команде, начинается бедлам. Но не у нас.
У французов пропадает связь. Попросту напрочь. Один вой и треск на их волне слышен.
Какая неприятность для эскадры, только что потерявшей весь высший командный состав, погибший на флагмане!
Чисто теоретически, сейчас командование над эскадрой должен взять на себя капитан второго крейсера, но его корабль борется за своё существование, поймав торпеду в борт.
Скажу честно — я этому офицеру не завидую!
Принять на себя командование остатками эскадры, когда твой крейсер тонет и ни с кем другим нет связи…
Забегая на два дня вперёд, могу сразу сказать, так много, как мне хотелось бы, нам не обломилось.
В реальных трофеях так и остался новенький эсминец и наполовину затопленный крейсер. Ещё один эсминец мы утопили при буксировке. На море поднялось волнение, не сильное, но пострадавшему эсминцу его хватило. Впрочем, по одной из версий, там мог спрятаться кто-то из экипажа и открыть кингстоны, но что-то я не верю в такое самопожертвование. Русские или японцы такое смогли бы, а вот французы вряд ли. Хотя, герои в каждой стране могут быть. Пусть их где-то меньше, где-то больше. Да и про самих французов я не так уж и много знаю.
Два крейсера и два эсминца сумели убежать, а шесть кораблей, которые прикрывали их отход, мы утопили.
По итогам морского сражения при Борнео мы имеем в трофеях два вымпела и больше восьмисот пленных моряков. Это с теми, которых наши корабли сняли с утонувшего эсминца и выловили из воды.
В качестве огромного плюса — при таком перевесе сил на море, уже в нашу пользу, Филиппинам теперь точно ничего не грозит, а высадка многотысячного десанта на Борнео выглядит изрядной авантюрой.
Новые торпеды показали себя с самой лучшей стороны.
Дальность, скорость и самонаведение на заключительном этапе их пути — вот слагаемые их успеха. Кроме двух эсминцев все остальные потери французская эскадра понесла от торпед.
Из существенных минусов — сообразительность французов. Они чуть было не подловили мой дирижабль, когда я решил вмешаться в морскую схватку.
Всего-то хотел подойти поближе, так как снайперское владение магией из раскачивающегося дирижабля, да по движущимся мишеням — это дело случая, причём, маловероятного.