Не боярское дело 4. Часть третья

Богдашов Сергей Александрович

Собственно, длилось это недолго. Как я понимаю, чуть больше минуты. А потом вдруг затряслась земля.

Почуяв магию Земли, я не стал миндальничать. Вшарашил одну за другой пару Комет, перемешивая в хлам и улицу, и стоящие здесь дома.

— Найдите хоть кого-нибудь живого, — отдал я распоряжение, сильно сожалея о невинных жертвах своих заклинаний.

Нашли. Допросили.

Хоть какой-то бальзам на сердце.

Всё оказалось не то, чтобы просто, а слишком просто и чересчур по-японски.

Молодой

лейтенант из морпехов, был вторым сыном в Клане. Клан поддержал сёгунат и оказался уничтожен. Когда я прошёлся по лагерю морпехов, этот лейтенант со своим взводом охранял какой-то объект. Увидев, что стало с морпехами, и узнав, что его Клана больше нет, он возжаждал мести.

Зная, где у Клана есть тайники, парень сумел удержать своих вояк в повиновении, захватив с их помощью одно из отдалённых горных селений. Шли годы. А он выковывал свой план. Ради мести, практически на последние деньги им были наняты три мастера магии Земли. Оставалось только подойти к нам поближе и дать им пару — тройку минут, чтобы они, общим заклинанием, смогли погрузить весь особняк глубоко под землю. Живьём похоронить там ненавистного варвара вместе с всем его семейством.

Блин — это японцы. Говорят, один из них двадцать пять лет в одиночку в джунглях воевал, и лишь из-за того, что не услышал приказ об окончании войны.

Но всё это выяснилось потом. Благо, контуженный лейтенант ничего не скрывал, брызгая ненавистью.

— Убью! Всё равно убью! Моя месть всё равно свершится! — бился он в руках егерей.

— Тебе ли, сыну предателя и клятвопреступника о мести говорить? Вспомни, кому твой Клан и твой отец давали клятву верности? Кому ты присягал, вступая в армию? Завтра утром тебя повесят. Прощай. Ты мне не интересен.

— Я требую достойной казни! Я не простолюдин!

— Вспомни ещё раз, кого ты и твой Клан предал. Императора. Вы ему клялись и присягали. Все. Больше нет веры ни твоим словам, ни достоинству твоих предков. Вы свою честь поставили на кон и проиграли, — завершил я обмен пафосными словами.

Наверняка, кто-то сейчас всё это записывает. Планшеты такое действие позволяют. Народа вокруг нас много. Нужно будет потом всего лишь довести нашу беседу до населения. Пусть новые технологии ещё не до всех дошли, но слухи поползут быстрей, чем это можно предположить. А моя пафосная речь зайдёт в сердца японцев, как раскалённый нож в масло.

Может, кто-то обвинит меня в том, что я работаю на публику?

Так не надо обвинять — оно так и есть.

А что позорного в том, что я своему народу пытаюсь понятно донести некоторые истины?

— Ты долго ещё собираешься греметь и мешать всем нам спать? Если что, то дети не спокойны и ревут, — встретила меня Дарья на крыльце особняка.

— Извини, солнышко, за то, что всех вас убить хотели, а я не дал, — отодвинул я её плечом, собираясь пройти в дом.

— А я! А ты…

— Тс-с… Я и так изрядно начудил. Хорошо хоть,

квартал конторский был, а не жилой. За ночных сторожей как-нибудь рассчитаюсь.

— Вот теперь попробуй меня по твоему Борнео не отпустить побегать! — без всякой связи с логикой заключила жена, похлопав меня по плечу.

Глава 24

Глава 24

— Кто разрабатывал план операции? — задал я вопрос пленнику.

— Я сам. Больше никого не привлекал.

— Ты знал, что в особняке находится Императрица Аюко и мои дети?

— Я не присягал Аюко и мстил за свой Род и своих сослуживцев.

— Они все — предатели. И твой Род и все морские пехотинцы присягали на верность Императору. Но потом вы переметнулись на сторону сёгуната.

— Я тоже присягал. Но Император оказался мёртв, а значит и о моей присяге можно было забыть.

— Ты ошибаешься, но сейчас у меня сейчас нет желания спорить.

— Гайдзин, что ты от меня хочешь? Хочешь, я покажу тебе, что такое сепукка? Тебе понравится. Я уйду красиво. Будет много крови.

— Глава Клана ассасинов мне уже это показывал. Так себе зрелище. Глупо умирать за ложные ценности, обвиняя других в собственных ошибках. И вдвойне глупо умирать за те ошибки, которые ты сделал не сам, а их сделали за тебя, те кто был старше по возрасту или званию. Подумай ещё раз — ты действительно был согласен с Главой Рода и своими командирами в морской пехоте, когда те предавали Императора?

— Моё мнение не имело никакого значения.

— Я не про это спросил. Ответь на мой вопрос.

— Для чего ты копаешься в моей душе?

— Мне понравилась твоя попытка убить меня. Пожалуй, она самая лучшая за последние три года. Поэтому я стараюсь понять, что тобой двигало. Если слепая и глупая жажда мести, то я сейчас просто уйду и, даже разрешу тебе сделать сепукку. А если это отчаяние, в порыве которого ты представил, что твоя жизнь на этом закончена и жить больше незачем, то нам есть о чём поговорить.

— О чём мне с тобой говорить…

— Неглупые люди всегда найдут тему для разговора. Например, такую: что лучше сделать — сепукку или попытаться возродить Род.

— Это невозможно!

— Представь себе, что я в этом не убеждён. Да, твоим предкам пришлось нелегко прежде, чем они получили на это право, так и я тебе не обещаю никаких льгот и снисхождений. Право на Род нужно заслужить. Если окажешься достоин, то почему бы и нет? Я готов дать тебе в руки оружие. А если ты меня впечатлишь, то всё может оказаться в твоих руках.

— Нужно кого-то убить? — усмехнулся японец.

— Для этого у меня есть специалисты намного лучше тебя. Ты не поверишь, но я и сам могу очень многое. По крайней мере размеры кладбища врагов, погибших от моей руки, тебе никогда не переплюнуть. И тот лагерь морских пехотинцев около Фудзиямы — это далеко не самая большая моя победа.