Не буди Лешего
Шрифт:
За всю долгую осень подивился и красоте природы нашей — в который раз уже, и дарам лесным. Перед тем, как листва с деревьев опала и землю покрыло снегом, проверил, чтобы всё в лесу было как положено. Ведь в спячку уйду, что медведь. И теперь до весны, когда снег стает и солнце вешнее пригреет, да журчанье ручейков меня разбудит.
Ну или зверь начнет бедокурить и проснусь я.
Птицы перелётные собрались в края теплые, так им я передал наказ, чтобы посмотрели, что вообще вокруг творится, нет ли где битвы какой или опасности. Ответ на мой вопрос принесут они уже к весне. Тех то птах, что летают недалече, я уже давно по округе с этим вопросом прогнал — не видали они ничего. Если что-то и происходит, то пока от нас далече.
Про то, что нет у меня гостей, я не соврал. Но одна всё же заявилась. Ещё пока природа красками буйствовала и до снега первого было далеко.
Возвращался я после обхода, и около своего крыльца заметил ступу. Точно такую же, что уже видел.
Снова Василиса пожаловала, значит. Новость меня и не огорчила и не обрадовала. Подумал я примерно так, что сейчас некогда мне развлекать Василису, хоть Премудрой она окажись, хоть Прекрасной — надо бы её как-то выпроводить.
Да вот только голос, что меня окликнул, принадлежал совсем не Василисе.
— Алеша! Жду тебя, жду, а тебя всё нет! Я уже и по лесу погуляла, твои владения посмотрела. Уже скучать начала. Где тебя носит?
И ведь опять ни одна тварь о гостье моей не заикнулась. Словно все языки проглотили или замерли, мёртвыми притворившись.
Оно и неудивительно. Ведь моя гостья — Мара.
Гостья в любом месте, где жизнь течет — нежеланная.
Опять же, зима скоро. Так что Мара, можно сказать, вовремя. Самая пора всему живому затаиться, потому что пришла она. С косой. Но почему-то ещё и на ступе…
— Ты зачем ко мне предвестника посылала, красавица? — спрашиваю со всем почтением, на какое способен, косясь на Мару, а сам ступу её рассматривая. — Печень мою требовала. Где это видано? Я тебе, чай, не Прометей.
— Да и птичка моя далеко не орёл, — Мара подошла ближе.
— Орёл не орёл а нечисть знатная. Крылья одни какого размаха, — я раскинул лапы. — Утащила бы меня в небо и не поморщилась. Чуть голову мне не проклевала.
— Ну прости, Алеша, — Мара приблизилась ещё. — Знаешь же, люблю я действовать с размахом.
— Угробила бы меня ты своими замашками… Тоже у бабы Яги ступу приобрела? — спросил я, меняя тему разговора, рассматривая её средство летательное. И тут снова заметил гравировку Кощееву. Но в случае с Марой не должно быть сильно удивительно. Всё ж таки она Кощею жена. А вот откуда ступа у Василисы? Решил пока помалкивать.
— А откуда ты знаешь, что от бабы Яги ступа?
Видать, уже попался. Надо бы мох из башки-то вытряхнуть. С Марой шутить нельзя и врать ей тоже не надобно.
— Ну а кто ещё на них летает? — попробовал я выпутаться. — Предположил. Кощей-то, знаю, столярничать не любит.
Кощей мне друг, но шкура мне моя дороже.
— Муж подарил, — Мара приосанилась. — А приобретал, кажись, и впрямь у бабы Яги. Даже вон гравировку набил свою. Я бы свою предпочла, но и так сойдёт.
— Много Яга нынче берёт за такую? — решил спросить. Не то чтобы решил создать столярню конкурирующую.
— Да, считай, целый воз молодильных яблок потребовала, — Мара вздохнула. — И куда ей их столько? Ума не дам! Совсем спятила, старая. Яблочки эти как семечки ест. Хороша, стала, не отнять. Любовь, что ли, какая у неё новая… К тебе не залетала она?
— Баба Яга? Не знаком даже, — тут не соврал. И не стремлюсь к знакомству.
— Из новеньких то у нас ты один считай, — Мара ногтем подбородок поцарапала. — Нежить молодая, неизученная. Остальных-то знаем как облупленных.
— Да и мы с тобой знакомы как под сотню лет.
— Так я не пропускаю новеньких. Все на учёте. Пустишь в дом?
— Пущу, — я дверь открыл, Мару в дом пустил. Ну ладно, я не суеверный.
Глава 11. Жена Кощея
— А муж мой не заглядывал? — прошла, всё осмотрела. Покрутила в руках резные фигурки зверей, мною сделанные. Покачала головой.
— Да я вроде не красна девица, — сказал и прикусил язык. Не то совсем я ляпнул. Не жене Кощеевой такое говорить.
— По красным девицам он большой ходок, что есть, то есть, — Мара на стул присела.
— Давай с такими разговорами к подружкам, не ко мне, — я сел напротив.
— Есть что выпить? — жена кощеева, конечно, внезапная, как… Ну тут понятно и без слов. На то она и Мара.
— Сама ж переживала, что я сопьюсь. Вон намекала мне про печень, — всё не могу забыть пернатую ту тварь.
— Да ладно, не сердись, — Мара вздохнула. — Так есть что или нет? О, что это? Женский волос.
Вот интересно, чей?
— Так это Василисы!
Да как они умеют?!
— Ты как определила? — я спросил.
— Так вижу сразу, — Мара покрутила его в пальцах. Чихнула. И сожгла. В один момент спалила.
— А можешь также все? Только не спали мне дом, — одна беда от этих волосатых девиц. Так вот зачем старательно чесала косу Василиса.
— Признаюсь честно, что немного я ревную, — жена кощеева царапнула себя по бусам. — Но всё же отлегло от сердца. Уж если Василиса здесь была с тобой, то уж наверное сейчас мой муж не с нею.
Я б не был так уверен. Она мне не жена. А наш Кощей меня ничем не лучше. Запомнить он не может — которая из них какая? И так она ему и скажет, где была. Подумалось про ступу. Такая же ведь точно, как у Мары. Что у него там, отп у бабки Ежки?
— Ты ж женщина, хотя и Мара, пойдём, оценишь, — я потащил её из дома обратно в лес.