Не буди Лешего
Шрифт:
— Ты это как так быстро? — я его спросил, за стол присаживаясь.
— А я и вижу, что ты до сих пор так не умеешь, — Кощей меня по плечу похлопал. — Ты для обращения что делаешь?
— Снимаю шкуру или надеваю. Или переодеваю на другую сторону.
— Это если в зверя? В волка там или в медведя? Или в кого-ты там перекидываешься?
— И в зверя, и в Лешего. В зверя лучше со шкурой, в Лешего и так выйдет, если что-то переодеть с руки на руку или с правильной стороны наизнанку.
— А вот когда я нападал на тебя не так давно — летел сверху, ты удар принял в теле человечьем.
— Ну так и что?
— Так я тебя убить мог. Негоже так. Надо ещё до удара перекинуться.
— Я позже перекинулся.
— Переодевал чего?
— Да нет.
— Вот и я не заметил, — он постучал себя кулаком по макушке. — Это всё в голове, Алёша. Всё в голове. Ты ещё только подумал, а уже раз — и принял форму нужную. Это должно от осознания идти, а не от какого-то действия.
— Мы, нечисть лесная, вообще-то сильно к ритуалам привязаны, — не согласился я. — Например мне надо что-то наизнанку надеть, а то покоя мне не будет. Или за помощь свою службу стребовать, должок взять — тоже обязательно.
— Надо учиться одной мыслью облик менять. Раз — и я Кощей, — он как сидел за столом, держал в руке ложку, так и на том же месте остался сидеть — только уже тварью горящей, из костей одних состоящей.
— Говорю же, дом мне не спали, — я снова сбил с его плечей пламя. Кощей тут же стал человеком.
— Быстро, — оценил я.
— И ты так можешь. Ну-ка, если проще тебе, попробуй плечами вперед повести, одновременно то, что надо, в голове держи, — Кощей прикоснулся к своей голове, показывая. — Ты попробуй, а я пока поем.
Я только действительно собрался попробовать, как услышал:
— Ох ты ж, жена моя, Мара!
— Что жена твоя Мара? — не понял я.
— Никогда не умела так готовить, и уже не научится, — Кощей принялся уминать щи за обе щеки. — Это кто тебе такие яства тут оставил? Мокошь? А ты скажи, она как с лица? Ничего? — он кидал в рот пирожки румяные, второю рукою загребая ложкой из чашки.
— Кощей, ты ж вроде царь, — напомнил я. — А ешь как голодная собака.
— А ты попробуй сначала, потом насмехайся, — Кощеюшка уже перешёл на сдобу. Я решил, что если буду ещё мешкать, еда, приготовенная для меня, вся достанется Костлявому.
— Голод на тебе, что ли, какой наложен, — я попробовал щи. Хороши, ничего не скажешь. И пироги хороши, и разносолы любовно так разложены. Любовно… Слово то какое подобрал.
— Так кто тебя так уважил? — спросил Кощей, вытирая руки.
— Так ты же видел её, — напомнил я.
— Женись на ней, — не раздумывая, выдал Кощей. — Послушай меня, я дело говорю.
— Все женатые говорят жениться, — припомнил я. — А только что-то вы потом все налево ходите, а я никому не принадлежу. Чем плохо?
— Если она так готовит, то все эти разговоры ни к чему, Алёша. Послушай Кощея, который сколько веков в браке.
— Так ты всё это время на одной Маре женат.
— Ну и что… Это не значит, что я в вопросе ничего не смыслю. Как ты говоришь, звать её?
— А я ничего такого и не говорил.
— Эх ты, не поймаешь, — Кощей оглядел стол. — А ещё что-нибудь есть?
— Да, там полная печь всякого.
— Так неси на стол.
— А ты не лопнешь, Кощеюшка?
— Ты за это не беспокойся, знай, накладывай. Так что за девица? Ответишь мне?
— А если не отвечу? — спрашиваю, ставя на стол для Кощея добавки.
— Тогда сам узнаю, я же колдун.
— Тебе зачем она?
— Если ты жениться не собираешься, я её себе заберу. Зачем такой девице пропадать?
— Так ты же женат, Кощеюшка.
— Ну и что? — Кощей на меня взглянул, как на маленького. — Откуда девицам про то знать?
— А не ведают они, что Кощей женат?
— Не ведают часто даже, что я Кощей, — Кощеество посмеивается. — Смотрят, каков я добрый молодец, да ещё колдун.
— Скотина ты.
— Что ты, Лешенька, ко мне так грубо? — Кощей обидеться обиделся, а есть не перестал.
— Пойдем, Кощейка, лучше порубим Лешаков со мной. Совсем они страх потеряли, лезут и лезут.
— Так пойдем, чего бы не пойти. Только не после обеда. Давай вечером?
— Да хоть бы утром можно. Вообще без разницы. Сегодня я уже гонял их, вот перед тобой как раз. Тоже поди по кустам сидят, раны зализывают.
— Пошли с утра. Ещё там что-нибудь покушать приготовлено?
— Да ты всё съел, Кощей. Ну на утро хватит, может быть.
— Тогда я у тебя пока живу, ну хоть бы до утра.
— И где мне тебя спать укладывать?
— Нету места спального? — Кощей задумался. — Я себе пристройку сделаю. Наколдую, не переживай.
— Так ты же в склепе спишь, зачем мне в доме склеп?
— В нормальной, Лешенька, я сплю комнате. И даже на кровати. Ну… иногда в гробу. Но это так, по настроению. Вот если с Марой спать не хочется — так сразу в гроб, и крышечкой закрылся и под кровать. Кра-со-та!
— Мне, холостому, не понять.
— Ну так я делаю?
— У меня всё в доме настоящее.
— Ну и я тоже не буду спать же в мороке. Всё будет настоящее. Хочешь флигель белокаменный?
— Давай обычную пристройку. Снесу, как не понравится.
— Ну всё, вопрос решён. А девка-то откуда та? Как звать? Ты так и не ответил.
— И не отвечу.
— Ой, да тоже мне, нашлись мне трудности, — Кощей взял из под сдобы чашку, смахнул крошки, налил в неё воды, на меня с неё брызнул, потом по краю чашки начал водить пальцем.