Не буди Лешего
Шрифт:
— А могли бы сейчас миловаться с тобой, — напомнил ей.
— Не нужна тебе девица, в другого влюблённая, какой молодец будет этому рад? — ответила. — И мне мужчина не нужен, у которого другая на сердце.
Спустил её на кровать. Хотел уйти уже, а она внезапно задержала меня, схватив за руки. Сказала, заглядывая в глаза.
— Гостята очень хорошая девушка. Не знаю я, что между вами случилось, но она бы просто так не ушла!
— Передала она, что я ищу тебя?
— Нет, — Рада потупилась, будто пристыженная. — От птиц я услышала. Гостята не сказала.
Не смогла подружку выгородить.
— Ладно, спи, — я уже почти отпустил, а потом обнял Раду и поцеловал. Просто так, без всякого умысла.
— Что это ты, Алешенька, делаешь? — она спросила сразу же, как я отпустил.
— А так просто, захотелось, — не смог не улыбнуться, такая она была сердитая. — К чему грустить, скоро рубиться с другой нечистью. Как знать, вдруг завтра все умрём, а ты нормально нецелованная.
И не узнает девица, как приятно поцеловаться с Лешенькой. Несправедливо это, и ни одна девушка несправедливости такой точно не заслуживает.
— Я вообще-то…
— Замужняя. Но уж наверное я лучше твоего селянина. Будешь с ним целоваться, как вернётся, вспомнишь ещё Алёшу.
— Даже ни разу не подумаю!
— Ты ещё скажи, что не понравилось.
— Я тебе тогда отвечу, когда спасёте от беды наши селения!
Ну кто бы сомневался. Опять пошёл торг.
Я обошёл кровать и лёг с другой стороны. Сон не шёл. Может, и хорошо, что здесь сейчас Рада.
Василиса бы и мгновения не думала и началась бы снова моя жизнь беспутная.
Хотя той жизни, может быть, остался день.
Глава 23. Водяной
Рада заснула, а мне не спалось. Выбрался из постели и пошёл проверить дом. За столом застал Водяного.
— А ты что это, Воднейшество, не спишь? Выпить всё равно нету да и не надо сейчас.
— Да знаю, — он махнул рукой. Сидел перед расстеленной картой.
— До Кикиморы не пошёл?
— Да поди спит она, к чему будить?
— Что тогда не в пристройке? Надо чего? — я сел с ним рядом.
— Да ничего не надо, Алёша. Так, сижу, смотрю на карту, думу думаю.
— Хочешь, вместе твою думу подумаем, — я тоже посмотрел на размеченную на карте территорию. — Завтра столько леса спалим.
— Леший, друзья у тебя, конечно, знатные, — Водяной покачал головой. — Кощей царь, и Горыныч — летающий змей. А я так — нежить речная. И таких как я в каждой реке по Хозяину.
— Ну так а я нежить лесная, и таких Хозяев в каждом лесу. Ты чего это, Воднейшество, начал?
— Да не того ранга я нежить, как-то неловко мне.
— Не хочешь завтра на битву идти?
— Не то говоришь, Алёша. Не о том подумал, — Воднейшество загрустил. — Думаю, сгожусь ли? Я никогда в таких сражениях не участвовал. Не с кем тут у нас рубиться и незачем. Лес, как ты появился, ты и защищаешь. А я… уже давно от дел отошёл. Сижу в болоте со своею страшною бабою. Да ещё и люба она мне.
— Ну так главное что тебе люба. Живи да радуйся, — я его похлопал по плечу. — Живёте вы дружно. Ты речная нежить и она тоже. И никакая она не страшная. Зелена слегка с лица да космата. Да кожа как у жабы бугриста.
— А ты тоже заметил, какова кожа у моей красавицы! — заулыбался Воднейшество. — Хороша шкура у Кикиморы, этого не отнять.
— Ну… да, — поддакнул я кое-как. Видать у разной нежити и вкусы разные.
— И вот пришёл же супостат! Иди теперь, рубись с ним!
— Боишься, Воднейшество?
— Да не то чтобы… — он посмотрел в стол, покрутил рукой. — Не то чтобы… Не сильно я ловок в этом, говорю.
— За реку отвечай, а в драку тебя никто насильно не гонит.
— Да как же я не пойду, Алёша? Неужели я хуже Кощея с Горяном? Ну пусть я нечисть мелкая, низкоранговая. Не такого высокого полёта птица. Налим я речной, но и я сгожусь. Я про другое думаю. Кощей сказал, умрёт из нас кто-то.
— Может, не так разглядел. Мало ли нечисти?
— Да нет, он именно нас имел в виду. Да и уж наверное не себя, Кощея. Он же бессмертный. Да и не свою жену — она сама смерть.
— Не такой уж Кощей и бессмертный. Про смерть его в игле, что в яйце, только глухой не слышал.
— Ну может. А ведь верней всего, Алёша, что это ты будешь, — он вздохнул глубоко и в карту ткнул. — Врага мы будем в лесные ловушки заманивать и огнём жечь. Посмотри сюда. Правильно я рассудил, что сердце леса недалече от того места, где мы с тобой сидим?
— Да, мой дом аккурат над ним.
— Ну вот, а окружен он мёртвым источником. А по большой дуге живым. И дальше два ручья сливаются в немалое озеро.
— А ты чего эту воду считаешь — ведь не твоя она.
— А всё же вода. И законам природным подчиняется. Стало быть, и мне. Только не годна эта вода для защиты леса. Мало её, да и не того она качества.
— Ты что удумал?
— А то, что если совсем всё будет плохо, я по этим двум руслам реку пущу, и окружит она дом твой и хоть какую-то часть леса. Потому как если весь лес сгорит, стало быть, и ты умрёшь тоже.
— Если мне суждено сгинуть, пусть так, — я помолчал, раздумывая. — Я не боюсь.
— Ты что это, Алёша? — удивился Водяной.
— Ты всё верно говоришь. Мы будем загонять вражину в ловушку, окружим лесом. И будем сжигать всех огнем. И лес заодно. А лес это я.
— И как же это понять, что ты не боишься?
— До сих пор не пойму, хороший я Хозяин или плохой? Почему Лешаки всё со мной воюют? Почему не перешли ко мне, если так хотят в этот лес? Почему постоянно встают вурдалаки? Какой Леший каждый день бьётся? Я уж привык. Да так быть не должно. Не охотно принимает меня лес Хозяином, а после того, как разрешу пожечь его на корню, так и вовсе он меня отринет. А это и так и эдак смерть. Видать, суждено так.