Не будите Гаурдака

Багдерина Светлана Анатольевна

Совершенно случайно аналогичные идеи пришли одновременно еще в две головы, и Серафима громко и четко, хоть и не совсем одобрительно, рявкнула «Здрассьте!!!», а Иванушка — не менее громко и четко, стараясь перекричать тысячи еще почти трезвых героев, Адалета и Серафиму — «Приятного аппетита!!!».

Борода косицей закашлялся, подавившись куском кровяной колбасы, борода без прикрас пролил на грудь, бороду и всё и всех, что было ниже, свой эль, а бритый кудрявый подпрыгнул и прикусил язык [32] .

32

Что

не помешало ему несколькими секундами позже высказать всё, в мельчайших подробностях и деталях, что он думает про внезапно сваливающихся на головы честным богам обнаглевших смертных.

— И-извините… — смутился Иван. — Я… то есть, мы… не хотели вас напугать…

— Напугать?!.. — пришел в себя, побагровел и вскочил на ноги борода косичкой, яростно смахивая липкое пиво с бритого шишковатого черепа себе на плечи.

Незримая сила опустила отчаянно протестующего Масдая почти вровень со столом, и поздние гости оказались глаза в глаза с горними повелителями Отрягии.

— Да знаешь ли ты, с кем говоришь, смертный?!

Иван забыл, что риторические вопросы ответов не имеют, и честно мотнул головой:

— Нет. Но мы ищем Рагнарока, верховного бога отрягов. Не могли бы вы подсказать…

— Рагнарока?.. — вытаращил мутные от эля глаза и утробно расхохотался борода метлой. — Рагнарока?!.. Ну, так вы его нашли!

— Очень приятно, ваше всемогущество, — протянул говорящему короткую пухлую ручку чародей. — Адалет, маг-хранитель…

По произведенному эффекту рука вполне могла быть невидимой.

— Рагнарок — это я, — скрестил руки на груди борода косицей и тяжелым хмурым взглядом пригвоздил прибывших к месту. — По какому праву простые смертные незваными гостями врываются в мой дом?

— Незваными гостями нас не назовешь, ваше всемогущество, — оскорблено покраснев, убрал на посох не замечаемую никем руку волшебник. — Сегодня вы призвали к себе некоего Олафа, сына конунга Гуннара…

— Ну, и кто из вас сын Гуннара? — пьяно хихикнул борода метлой и толкнул локтем в ухо кудрявого, чтобы тот посмеялся его шутке.

Кудрявый почему-то изменился в лице и юмора не понял.

— Ты, старик? Ты, дылда белобрысая? — стал тыкать поочередно пальцем в визитеров борода. — Ты, короты… Да ты девчонка!!! Что баба делает в царстве героев?!

— Достань свой меч, и мы посмотрим, кто из нас герой, а кто баба! — ощетинилась как дикая кошка Сенька.

— Немедленно извинись перед моей женой!.. — подскочил Иван.

— Да я тебя!.. — взмахнул опустевшей, но всё еще увесистой кружкой лохматый.

— ТИХО!!! — рыкнул борода косицей, и в мгновение ока на помосте и во всем холле воцарилась тишина — даже дрова в очагах замокли на полутреске. — Где он? Где сын конунга?

— Я здесь, у ног твоих, о великий и вечный, о всемогущий и всесильный, о затмевающий солнце и попирающий луну, о мудрейший из мудрых… — донеслось приглушенное из-за мешков с припасами.

Отряд Адалета разинул рты — в таком красноречии заподозрить отпрыска злосчастного предводителя отрягов еще минуту назад не мог никто.

Но, похоже, впечатлены были не они одни.

— Поднимись, смертный, — слегка умиротворенный, Рагнарок милостиво повел рукой, и трепещущий, как дуб в землетрясение, отряг выпрямился

во весь рост. — Значит, это и есть сын старого рубаки Гуннара? Яблоня от яблока недалеко падает… Хм, хм, хм… А ну-ка, поворотись-ка, сынку…

Повинуясь желанию Светоносного, бело-красный до корней рыжих волос королевич [33] поднялся в воздух на полметра над ровной спиной ковра и сделал два полных оборота вокруг своей оси — сначала вертикальной, потом — горизонтальной.

33

Сенька впервые поняла, что означает выражение «кровь с молоком».

Завершив осмотр, Рагнарок опустил его назад и с сомнением повернулся к кудрявому.

— И что в нем такого особенного?

— Лишь Провидению известно, — опустил очи долу и сильным мелодичным голосом проговорил тот. — Прорицательница Волупта — сомневаться в ее видениях не можешь даже ты, испивший из чудодейного источника Мимнир — предрекла, что он и есть тот единственный, кому по силам отыскать Граупнер.

Рагнарок хмыкнул, выражая осторожное сомнение.

— Правда, она ничего не говорила насчет того, что он заявится сюда, не распрощавшись с суетой Белого Света, — неодобрительно покалывая юношу холодным взглядом, добавил кудрявый. — И я не знаю, повлияет ли это на то, как он сможет…

— Но она и не сказала, что он должен сначала откинуть копыта, — икнул бородач.

— Ну, тебе-то, Мьёлнир, со дна кружки стезя мудрости и прорицаний видней, чем всевидящему Рагнароку и древней предсказательнице, — скривил губы в тонкой усмешке кудрявый.

— Не пойму, какое тебе дело до Граупнера, Падрэг? — набычился и побагровел тот, кого назвали Мьёлниром.

— До него мне дела нет, Громобой, — скромно склонил голову тот. — Моя забота — стабильность и безопасность Хеймдалла. А без Граупнера…

— И что это вы тут, спрашивается, делаете, невежи?

Все трое богов и гости как по команде повернулись на голос, донесшийся откуда-то снизу, и немедленно узрели заходящую им в тыл по ступенькам помоста дородную матрону — в белом чепце, синем платье и белом с голубой вышивкой длинном фартуке.

— Фригг… Чего тебе здесь надо? — недовольно нахмурился Рагнарок. — Тут мужской разговор…

— И поэтому гостей кормить нужды нет? — едко договорила матрона. — У них с утра росинки маковой во рту не было, они устали, запачкались и продрогли! Займись своими вояками, Рагнарок, и отдай мальчика и иноземцев в мое распоряжение. Поговоришь с ними утром.

— Нет, сегодня!

— Ну, хорошо, — вздохнув, согласилась Фригг. — Сегодня. Как только они будут отмыты и накормлены, я пошлю за тобой цверга.

Рагнарок хотел возразить, но Мьёлнир его опередил.

— Ты еще их портянки постирать заставь… и носовые платки выдай… — пьяно хихикнул бородатый громила. — Женские выверты… Помыться… Я, например, не мылся уже лет триста, с тех пор, как упал в реку, когда боролся с…

— Ступайте с моей женой, — брезгливо скривившись в адрес бородача и его тирады, махнул рукой Светоносный и повернулся к Падрэгу. — А сейчас я хочу донести до тебя, что мне привиделось, когда я прошлой ночью устремил внутренний взор третьего глаза в призрачные лабиринты грядущего…