Не будите Гаурдака

Багдерина Светлана Анатольевна

И Адалет строго уставился на Кириана, как на единственного пока не представленного.

— Посох в башне Кипариса остался, — мгновенно помрачнев, пробасил отряг. — А Агафон…

— Маг, которому мы его отдали, — спешно пояснил Иван.

— …задержался в пути. И мы за ним вернемся, — твердо договорил калиф.

До заблудившегося где-то кабинетного пижона его премудрию дела не было никакого, а вот судьба посоха его озаботила моментально.

— В башне Кипариса?.. — брови Адалета поползли на лоб. — В башне Кипариса?!Какая разнесчастная кабуча вас туда занесла?! И что онтам делает, самое главное?! Впрочем, потом. Вся лирика и мемуары потом. Сейчас — дело. У нас осталось

не так много времени, вы правы. Или это я прав?.. Неважно. Хотя, конечно, я, кто же еще. Ладно. Идите все сюда. Вот это на место, — старик ткнул пальцем в выложенный разнокалиберными камнями круг неподалеку, потом глянул на небо — вернее, на то, что от него оставляла разросшаяся от края до края горизонта туча, и насупился встревоженно. — И по моим расчетам с минуты на минуту…

— С минуты на минуту?! — в ужасе расширились глаза принцессы.

— Да конечно же, девочка!!! Я это вам уже час тут втолковываю, а вы только что поняли?!

— Не час, а семь с половиной минут, — дотошно заметил ковер. — И про это ты говоришь первый раз.

— Педант мохеровый, понашили вас тут на нашу голову, — сердито буркнул маг и, не продолжая дискуссию, ухватил за руку ближайшего к нему Наследника и потащил за собой. — Идем же скорей, идем, идем!!!

— Ты объясни им, что надо делать! — устремилась вслед за мужем и друзьями Серафима. — Делать-то что надо?..

— Миссия у всех практически невыполнимая, — отчего-то усмехнулся Адалет. — Надо стоять, держаться за руки и помалкивать. Все всё поняли? Вопросы есть?

— А помалкивать совсем? — грустно, но мужественно проговорила Эссельте, потрясенная сложностью третьей задачи.

— Как вот этот камень, — волшебник ткнул пальцем в валун за своей спиной.

Эссельте жалостливо посмотрела на пример для подражания, будто ожидая, что тот если и не заговорит в голос, то хотя бы что-нибудь прошепчет, но бездушная каменюка была равнодушна к страданиям юной гвентянки.

— Хорошо, я постараюсь, — понурилась принцесса, сжала губы и принялась усиленно молчать.

— Ну а делать-то нам что надо, волхв? — не унимался Олаф, захватывая покрепче ладонь Анчара.

Другую руку ренегата, всё еще висевшую на перевязи, бережно, но твердо взял в свою Ахмет. Атлан покачнулся, сморщился от боли в потревоженном плече, но стиснул зубы и промолчал. По губам его, сжатым в ниточку, скользнула и пропала странная улыбка.

Но никто ее, казалось, не заметил.

— Для особо сообразительных в шестнадцатый раз объясняю, что вам ничего делать не надо! — рыкнул чародей, замыкая круг, и змейка белых искорок побежала по рукам и спинам собравшихся людей. — Всё, что должно быть сделано, сделаю я. Вы обязаны только стоять, молчать и ждать. Всё. Разговоры закончены.

Маг-хранитель вдохнул полной грудью, закрыл глаза и открыл рот, чтобы начать читать заклинание, но в последний момент спохватился и добавил:

— И кстати. Что бы ни случилось, не разрывайте круг.

* * *

Как предвидела Эссельте и не предвидели остальные Наследники и их группа поддержки, задание стоять, молчать и ждать оказалось самым тяжелым из всех вообразимых.

Давно было наложено охранное заклятье, туча над их головами, разжирев и налившись чернильным мраком, спустилась им едва не на головы, невесть откуда взялся и принялся дуть, извлекая самые маленькие крохи тепла из-под одежды, ледяной ветер, солнце, еле видное из-за края свинцовой тучи, погрузилось в горизонт почти по макушку, а Наследники и маг-хранитель всё стояли, молча сомкнув руки и губы, и ровная дорожка из белых искорок всё так же безостановочно струилась за их спинами.

«А ведь это конец…» — дивясь и не веря собственным мыслям, подумалось вдруг Серафиме. — «То есть, не в смысле совсем конец и всем, а в смысле, что полтора месяца метаний по всему Белому Свету подошли к концу, каким бы он ни оказался. Хотя вариантов тут немного, это и гиперпотаму понятно. Все Наследники в сборе, и если даже Гаурдака угораздит

выползти здесь и сейчас, то чары сработают, и отправится он обратно, несолоно поджавши хвост, как любил говаривать Шарлемань Семнадцатый. Хм… как-то обыденно и скучно получается… после стольких-то усилий… Прилетели, за руки взялись, постояли, на макушку плюнули и разошлись… И из спецэффектов кроме этой дурацкой тучи — ничего… Я думала, будут знамения там всякие… огнь и гром… дожди из семируков… кровавые реки в кисельных берегах… трубный глас с неба… или трупный — из-под земли… а ничего нет. Словно не Пожиратель Душ приходит, а так, сборщик налогов какой-нибудь, или назойливый родственник. И словно зря старались, даже если и вылезет это несчастное пугало для народа. И Агафон тоже… зря… Или не зря. Нечего тут смотреть, и мерзнуть нечего. Потом в лицах ему расскажем. Если будет, что. А то ведь простоят, потопчутся, замерзнут как цуцики, развернутся и вперед, то бишь, назад по странам и континентам…»

— Еще часов восемь постоят и разойдутся, — словно читая ее мысли, шепнул на ухо царевне Кириан.

Та поежилась, кутаясь поплотнее в Масдая, глянула на тучу, на круг, по сторонам и вздохнула:

— Может, и так… Но что-то мне подсказывает, что вот это вот метеорологическое явление тут неспроста болтается…

— Самое главное, чтобы Гаурдак не вылез через восемь с половиной часов, когда они разойдутся, — озабоченно прошелестел ковер. — А что вылезет — это я кисти на отрывание даю… Есть, есть в воздухе сегодня что-то такое…

— Иней с берегов Ледяного океана, — поднял воротник менестрель, с завистью поглядывая на ковер-палатку Серафимы и проклиная ее решение продолжать спектакль «Слуга шести господ» до окончания миссии.

— Главное, чтобы дождя не было, — сурово изрек Масдай.

— Главное, чтобы не было войны, — рассеянно отозвалась Сенька, с сочувствием разглядывая дрожащие фигуры товарищей. — А еще главнее, кое-кто мог бы тут костерок в кругу развести, пока все равно он простаивает. Так глядишь, и Гаурдак бы не полез.

— Костерок бы не помешал… — тоскливо вздохнул бард, в который раз обнимая себя за плечи и в который же раз приходя к неутешительному выводу, что или плечи у него слишком большие, или руки слишком маленькие, потому что теплее не становилось ни на градус.

И тогда его бесполезные в качестве обогревателя руки потянулись к последней уцелевшей арфе, и в быстро охлаждающийся окружающий мир вместе с белесым парком полились торжественные и скорбные слова:

Туча, пришедшая неизвестно откуда, Накрыла облюбованное демоном плато. Холодно здесь, мне гарантирована простуда, Как жаль, что не взял я с собою пальто! Но личные интересы бледнеют и тают Перед сумрачной драмой, что ставится здесь. Пятеро Избранных Гаурдака поджидают, Чтоб надрать ему морду и сбить с него спесь Пространство и время Белого Света Сжали наследники в кольце своих рук. Собрали кворум, наложили вето, И стоят в ожидании гаурдаковых потуг. Сколь отвратительны гаурдаковские обычаи! Ждать после веков ожидания упорного! Ладно, у избранных здоровье бычее, Но у какого пиита здоровье не подорвано? Еще пять минут, и замерзну на месте я, Сенька под плащ свой не пустит ни в жисть. Хватит финтить, инфернальная бестия, Хватит нас за нос водить, покажись!..