(Не)Чаянная дочь для магната
Шрифт:
– Не трогай меня, – хнычу в ответ. – У меня всё тело ломит.
– Я буду нежным, – склоняется он к моему уху.
– Фрол, нет!
Бастионы мои скорее из песка, чем из камня.
– Ты любишь пожёстче?
– Дурак!
Стены размыты первой же волной.
Фрол смеётся и забирается рукой мне под пижаму. Мягкие подушечки пальцев выводят узоры на моей спине. Замолкаю. Ещё немного и замурлычу от удовольствия. Веки слипаются. Мягкие губы касаются моего лба. Смотрю на Фрола. Улыбка разбегается лучистыми морщинками от уголков его сияющих глаз.
– Ты невероятно красивая.
Руки
– Я не хочу, чтобы ты заболел, – вру сама себе.
Сейчас я готова закрыться с Фролом на пожизненный карантин.
– Нашу команду на той неделе вакцинировали, малышка. Но если у тебя подтвердят ковид, я просто обязан провести две недели на скамейке запасных.
– Ты серьёзно решил у меня обосноваться?
– Если приютишь!
– Горин, ты что-то недоговариваешь! – хмурюсь я. – Скажи честно! Тебя попёрли из команды и забрали за долги квартиру?
– А если так? – Фрол переворачивает меня на себя. – Прогонишь?
Я лежу на нём, как недавно лежала Маруся. И так же, подперев руками голову, смотрю на Фрола влюблёнными глазами.
– Не прогоню! Из госпиталя мне, скорее всего, придётся уйти. Но как-нибудь прокормимся. У тебя реально проблемы?
Уголки губ Фрола подрагивают, его руки поглаживают мне поясницу.
– Есть немного.
– А как же Бали и титюли?
– Всё в силе.
Руки Фрола спускаются ниже и проникают под резинку пижамы.
– Лапы убери! А то на пол отправишься.
– Прости!.. А без Бали я тебе не нужен?
– Горюшко, я что-то не пойму, – сажусь я ему на живот, – кто кого домогается?
– Угадай, – смеётся он, и, подхватив меня под бёдра, перемещает чуть ниже.
К щекам приливает кровь, и я скатываюсь с Фрола.
– Я привыкла за всё отвечать сама. – Поворачиваюсь к нему спиной и фыркаю, как ёжик, от обиды: – Ничего мне от тебя не нужно.
Фрол обнимает меня и целует в затылок:
– «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!» 2 Булгакова начиталась или ратуешь за феминизм?
2
Булгаков М.А. «Мастер и Маргарита»: Роман
– А с чего ты взял, что сильнее меня? – с вызовом спрашиваю я.
– Значит последнее, – вздыхает Фрол.
Его тёплое дыхание запускает стаю мурашек по моему телу.
– Ни за что я не ратую, – ворчу себе под нос, – еду, как могу.
Тёплая ладонь ложится мне на живот.
– Покажи растяжки, – вдруг просит Фрол.
– Здрасьте, приехали!
– Покажи!
Фрол приподнимается на локте и смотрит на меня с такой любовью, что я безропотно поворачиваюсь и задираю пижаму. Фрол ложится между моих бёдер, и бархатными подушечками пальцев проходится по белёсым стриям на животе. Их немного, но я очень их стесняюсь. Поэтому после рождения дочки ношу только закрытые купальники.
– Маруськин тут жил, – язык
Не могу сдержать стон. Это самая потрясающая ласка в жизни. Она дышит нежностью. Зарываюсь пальцами в тёмные вихры Фрола. Он трётся щетинистой щекой о мой живот и укладывается на него, обхватив меня ладонями под лопатками.
– Можно я так посплю? – мурчит Фрол, как кот. – Для меня это теперь самое уютное место на земле.
– Фрол!
– Да?
Я прикусываю язык. Оставим прошлое в прошлом. Хотя бы в эту волшебную ночь.
– Нет. Ничего. Спи.
Его ладони перемещаются мне на грудь.
– Здесь у тебя тоже всё супер, если ты хотела об этом спросить.
Глава 5
Рита
– То есть ты мне изменила! Я простил тебе предательство, взял на работу и целый год… Год! ухаживал за тобой, а ты одним махом всё опять перечеркнула!
Вместо «Здравствуй, солнце!» из трубки на меня обрушивается лавина упрёков. Схватила спросонья мобильник и пожинаю плоды. Фрол всё слышит, но делает вид, что увлечён новостями. Большой палец с аккуратно остриженным ногтем, мерно ударяя по экрану, двигает ленту. Просыпаться в постели с любимым мужчиной, наверное, классно. Опыт мой невелик. Зато я хороший теоретик. Но вместо утренних обнимашек и нежности на ушко мне прилетели упрёки Никиты. И самое противное – справедливые упрёки.
– Кто он вообще такой? Чем промышляет помимо футбола? – шипит Никита.
– Ник, я ещё… – спросонья голос мой хрипит.
Фрол не глядя протягивает мне кружку с тёплым чаем. Смотрю с благодарностью, делаю жадный глоток и падаю обратно на подушку.
– Что ты ещё? Из постели с ним не вылезла?
– Никита Горыныч! – голос возвращается ко мне. – Что за наезды с утра? Из постели я не вылезу ещё неделю, если не две. Но с кем я пролежу в ней – никого не касается!
– Рита, – Никита снижает обороты, – прости. Я… Я волнуюсь за тебя. Этот красавчик поиграет и снова бросит тебя. А ты идёшь у него на поводу.
– Ник, – я представляю, как он ходит сейчас по нашему кабинету, разрубая воздух рукой, – не заставляй меня оправдываться. Я тебе ничего не обещала. А Горин нормальней нас с тобой вместе взятых.
Уголки губ Фрола устремляются вверх.
– Да ладно?
Мне не нужно Никиту видеть. Я знаю босса наизусть. Вот он застывает столбом посреди кабинета и прищуривает карие, немного близорукие, глаза. В них прыгают бесенята. Его узкое лицо вытягивается ещё больше. Сейчас он предложит пари, как быстро Фрол оставит меня.
– Спорим, я нарою на твоего Горина компромат?
Неожиданно! Я смотрю на Фрола, он бросает пытливый взгляд на меня. А на том конце связи Никита ликует. Он попал в цель, ударив по моей недоверчивости.
– Будь с ним настороже, малыш, – выдыхает он в трубку. – И помни, что я всё ещё люблю тебя.
Прикусываю язык, чуть не ляпнув: «И я тебя». Мы с Никитой партнёры по работе, и всё уже шло к тому, чтобы стать партнёрами в жизни. Без страстей. Просто нам хорошо друг с другом. Никита явно ждёт этой оговорки. Тихо смеётся и шепчет в трубку: