Не говори мне о любви
Шрифт:
– Уже нет! – рявкнул он, медленно встал и поставил меня на ноги.
До меня стало доходить, что происходит что-то непонятное. Сначала все клерки от одного его взгляда испарились, будто получили невербальный приказ исчезнуть. Потом охранник Петя явно струхнул перед моей жертвой и заныкался под стойку администратора, чтобы его нельзя было оттуда сковырнуть. А теперь все работники, которые потешались над нами, молча выглядывают из-за угла и делают мне какие-то непонятные знаки: кто глазами, выпучивая их так, будто им что-то жизненно важное прищемили, а кто-то и руками пытается размахивать.
Бежать я не могла: голова моя кружилась то ли от падения, то ли от неповторимого запаха моего случайного оппонента. Я совсем одурела, поэтому стояла и пялилась на него, стараясь очень тщательно подбирать слова, отчетливо понимая, что он из топ-менеджеров.
– Вы меня увольняете?
– Бинго! Наконец-то догадалась! – иронично изобразил он радость.
– Стесняюсь спросить: а за что?
– За все!
– Нет такой статьи в Трудовом кодексе.
– Найду за что. Был бы человек, а статья на него найдется.
– Сразу видно, что вы добрый и отзывчивый человек. Правильно говорят, что первое впечатление самое верное. Но пока вы не нашли для меня статью, позвольте пройти. Я пойду работать…
– Иди, кто тебя держит? – хмыкнул сатрап.
Я молча побрела к лифту, чтобы подняться на свой этаж. Мучитель мой не остался в холле, а поплелся за мной и всю дорогу до моего кабинета по-хамски цинично бубнил все, что он думает о таких «миленьких Барби», которые портят жизнь приличным людям. Надо полагать, что под приличными людьми он имел себя. Беспардонные выпады в мой адрес он делал специально громко, надеясь вывести меня из душевного равновесия.
Но я хорошо помнила наставления Маринки, поэтому терпеливо сносила неприкрытое издевательство обозленного босса. Я остановилась у двери своего кабинета, повернулась к нему, задрала голову (этот гиббон под два метра ростом, и я ему в пуп дышу, как говорится), посмотрела в глаза и также молча, ничего не говоря в ответ на бесцеремонные оскорбления, зашла в кабинет, закрыв за собой дверь. И только потом разревелась…
Домой я ушла попозже, стараясь не попадаться никому из сослуживцев на глаза, чтобы не увидели мою зареванную красную физиономию. Недолго я поработала. Пару недель всего. Хорошо, если он меня по статье не уволит. Истерик какой-то…
Жертва обстоятельств…
Он опять перед ней облажался. Девица, которую он тогда настойчиво искал, чтобы загладить вину за испорченное пальто, сама нашла его. Мало того, эта интриганка умудрилась устроиться к нему на работу. Что ей здесь надо? И кто ее принял на работу? Михаил решил выяснить, как эта наглая девица проникла в его святая святых. Он всегда лично набирал работников. Его заместители смеялись над этой привычкой, но Мише с детства отец вдолбил, что кадры решают все. На всех его офисных работников служба безопасности собирает досье, перелопачивая их жизнь. Он эту пигалицу раньше здесь не видел. Значит, устроилась она недавно. Михаил вызвал кадровичку и потребовал у нее полное досье на наглую охотницу за деньгами. Впрочем, она с него так и не потребовала ни рубля, ни копейки
– На каком основании ты уволил моего референта? – ворвался к нему с претензиями Кирилл. Его первый заместитель и совладелец фирмы был зол.
– Нарушение дисциплины. Такой повод тебе подойдет? – отбрил он своего зама и по совместительству друга.
– И где она ее нарушила? Это ты про глупое недоразумение, что произошло в холле? Так не виновата она. Ее толкнули.
– Откуда сведения?
– Прежде чем работников увольнять, посмотрел бы видео. На камере прекрасно видно, как ее толкают.
– Кто?
– Лядов.
– Зачем?
– А ты сам не понимаешь? Чтобы устранить конкурентку…
– А вот тут поподробней…
– Лядов давно метил на эту должность. А тут девчонка пришла с улицы, и тепленькое место уплыло.
– Ты почему уволил Василису? – ворвалась в кабинет Снежана.
– Еще одна заступница явилась. Не запылилась! – проворчал Михаил.
Снежана была его ассистенткой много лет, с самого открытия их с Киром совместного предприятия. И такого наглого поведения раньше себе никогда не позволяла. Впрочем, она прекрасно знала, что Михаил ей ничего не сделает: она была отличным ассистентом. Таких образцовых помощников днем с огнем ищи – не найдешь. Она понимала своего босса с полуслова и даже с полувзгляда, все приказания исполняла быстро и четко, в отведенные временные рамки.
Кроме того, она была дочерью единственной маминой подруги, и уволить ее означало бы вызвать гнев родителей и попасть в опалу. А немилость его предков смерти подобна. Михаил знал Снежану с самого детства. Они в одном дворе жили, в один детский сад ходили, в школе в одном классе зубрили науки. Единственным оружием в борьбе против наездов Снежаны были колкая язвительность, едкий сарказм, голая сатира и хлесткая, как кнут каюра, ирония. В этой науке Михаил поднаторел, ежедневно пререкаясь со своей ассистенткой по пустякам.
– Вот уж не думал, что придется перед секретаршей отчитываться в своих решениях, – съехидничал он.
– Ну-ка, пойдем со мной, – потребовала Снежка.
– Куда? – изобразив испуг, спросил он.
– Там увидишь… – загадочно пообещала ассистентка.
Михаил встал и пошел за Снежаной, словно бычок на заклание. Он сразу понял, куда его ведут – в кабинет пигалицы. И что он там не видел?
– Помнишь, Миша, ты заходил в гости к Кириллу, когда была уволена прежняя помощница? – спросила его ассистентка.
– Ну?
– Помнишь, какой кавардак там был?
– Помню…
– А теперь посмотри, что там стало, – сказал Снежана и распахнула дверь.
Михаил смотрел на идеальный порядок в офисе Кирилла и не мог поверить глазам. Чтобы убрать тот жуткий бедлам, который был после флегматичной, ленивой и безынициативной секретарши, должно было уйти не меньше месяца. Невозможно все так комфортно обустроить за какие-то две недели, что девчонка работала у него. Он прошел в кабинет, посмотрел, как расставлено все по полкам, по датам, по контрагентам. Идеальный порядок…