Не говори мне о любви
Шрифт:
К тому же настроение мне поднял выпавший снег, который всю ночь старательно укрывал мягким белым покрывалом мерзлую землю. Он даже утром продолжал медленно кружиться и падать большими пушистыми хлопьями. Природа затихла, и казалось, что время замедлилось. Я шла, слушая музыку и подтанцовывая слегка от предвкушения грядущего счастья. И так это было здорово! С таким вот настроением и пролетел последний рабочий день в старом году. Через сутки настанет Новый год, а с ним и новая жизнь!
Не виноватая я…
31 декабря нормальные люди не работают. Мужчины в этот день бегают навьюченными саврасками по магазинам в поисках необходимых продуктов, сверяясь с длинными списками,
И только нам, несчастным идиотам, пришлось тащиться в этот день в офис. Все были наэлектризованы так, что казалось, поднеси к любому клерку спичку, и он взорвется сразу же фейерверками и петардами вперемежку с радостными воплями и нецензурной бранью из-за того, что приходится торчать на работе, когда дел невпроворот. У всех были свои личные дела, всех поджимало время, все стояли, как говорится, на низком старте, ожидая окончания нелепой традиции приходить в этот замечательный и радостный день в офис и ждать тупых и плоских шуток от никудышного Деда Мороза и его нелепой Снегурочки.
В этом году Дед Мороз и Снегурочка были наняты устроителями в другой развлекательной фирме (шарашкиной конторе). Но шутки были такие же плоские и несмешные, порой опускаясь ниже пояса. Подарки не радовали разнообразием. Комментарии были и того хуже: сказочные поздравители безбожно коверкали имена и фамилии, путали должности, подсовывая не те подарки не тем людям, и при этом нещадно кривлялись, чем всех просто добили. Престарелая Снегурочка сквозь жуткие наклеенные ресницы пыталась строить глазки всем в возрасте от восемнадцати до семидесяти лет (я дворника имею в виду) и натянуто улыбалась порочными губами, нарисованными ярко алой помадой. Создавалось устойчивое ощущение, что это не новогодние персонажи, а ряженая тетка с очень низкой социальной ответственностью, которую выгнали за профнепригодность с трассы Воркута-Магадан вместе с ее никчемным глупым сутенером. Пройдохи не нашли ничего лучше, чем украсть чужие костюмы, вырядиться в известных всем персонажей и начать зарабатывать копеечку на новом поприще. Впрочем, никто из менеджеров не ожидал чего-то из ряда вон выходящего от этих низкопробных фигляров.
В перерыве между беспардонными поздравлениями часть сплоченного коллектива вышла покурить и подышать свежим воздухом, устав от духоты и пустозвонства ведущих.
– Девчонки, пойдемте покурим, – позвала шепотом девица из бухгалтерии.
Мы хотели просто покурить и немного поболтать о женском. Я тоже вырвалась на улицу с дружными соратницами по нелегкому офисному труду, хотя и не курю. Я с ними пошла за компанию, когда невмоготу стало терпеть выступление самозванцев.
– Видимо, этих клоунов нам прислали в наказание за грехи, что совершили менеджеры фирмы за прошедший год, – высказалась одна из девчонок.
– И они свои деньги отработали. Мозг выели основательно.
– Особенно Снегурка с порочными губами, – высказался кто-то из толпы.
– Интересно, сколько еще этот пустой треп слушать? Мне домой пора, – пожаловалась молодая девчонка из кадров.
На улице сразу началось настоящее веселье: выйдя на свободу, подальше от бдительного ока грозного начальства, все стали по-настоящему радоваться жизни. Но веселье длилось недолго. Вдруг все разом затихли, побросали в урну сигареты и молча поплелись в офис, словно на массовую казнь. Я не понимала, что случилось, но затесалась в толпу, медленно продвигаясь ко входу в здание. Я уставилась в телефон, глаз не поднимала и по сторонам не смотрела. Когда достигла входных дверей, краем глаза заметила, что передо мной медленно идет высокий мужчина крепкого телосложения. В его атлетической фигуре было что-то до боли знакомое, но я на этом
Вдруг меня кто-то сильно толкнул в спину. Да так мощно, что я влетела по инерции в холл со скоростью ракеты с плазменным двигателем и сшибла с ног мужчину, который шел передо мной.
И все бы ничего, но я налетела на него, опрокинула навзничь и улеглась сверху. Типа отдохнуть. Со стороны было похоже, будто влюбленная до одури девушка не сдержала пылких чувств и накинулась на предмет безумной страсти в порыве отчаяния.
Не разобравшись, в чем дело, Дед Мороз и его престарелая Снегурочка, которая скорее годилась ему в матери, стали отпускать в мой адрес сальные шуточки. Наш офисный планктон стал глупо и мерзко подхихикивать, дополняя скабрезные шуточки Деда Мороза колкими уточнениями. Мужчина, которого я торпедировала, попытался скинуть меня со своего тела, но я не торопилась покинуть его широкую спину.
Во-первых, мне было на этом мужчине очень комфортно лежать, словно на ортопедическом матрасе. А во-вторых, я всего лишь хотела надышаться дивным ароматом, что исходил от этого самца. Все, наверное, подумали, что надоевшая любовница получила от парня отставку, но не желает покидать своего господина. Мужчина каким-то образом перекатился и оказался лицом ко мне. Поскольку положение наше кардинально поменялось, все увидели, кого я сразила своей сногсшибательной «харизмой» наповал, и сразу трусливо замолчали. Шуточки моментально прекратились. Я еще не поняла, что здесь происходит и почему все как-то разом заткнули свои неистощимые на выдумку пошлостей фонтаны, пока не увидела его лицо. Мужик тоже узрел «проказницу мартышку» и взвыл…
– Ты? – заорал он жутким голосом.
– Я! – согласилась быстро с ним. Отрицать очевидный факт было бы глупо, поэтому я с ехидной улыбочкой согласилась с его заключением.
– Опять?
– Не опять, а снова, – поправила я, даже не пытаясь слезть с пострадавшего. А зачем, если мне удобно? Еще и ароматерапия бесплатная присутствует…
– Уважаемая, вы не могли бы освободить мое бренное тело от ваших сомнительных прелестей? – громко пробормотало тело подо мной.
– Извините, – вяло промямлила я в ответ, пытаясь подняться и встать, хотя покидать уютную лежанку мне не хотелось, хоть убей. Уж больно шикарен был мужчина…
– Я, конечно, понимаю, что ослепительно красив и статен, но зачем же на меня кидаться с такой непредсказуемой горячностью? Вот видите, я не выдержал лавины ваших чувств и упал, раздавленный судьбой! – никак не останавливался мужчина, пытаясь уязвить меня своим сарказмом.
Он перекатился, не отпуская меня из своих «дружеских» объятий. Теперь я оказалась под ним. Кто-то между делом угодливо подсунул мне под голову мягкий мешок Деда Мороза. Видимо, чтобы мне удобней было лежать. Кто-то подхихикивал над иронией мужлана, льстя новому шутнику. Жаль, что удобный матрас к месту катастрофы не доставили, а то я бы лежала под этим хамом с комфортом. До поверженного героя стало доходить, что мы стали объектом для сплетен, поэтому он обвел взглядом вокруг, и все куда-то мигом испарились. Только что они все толпились в холле. Секунда прошла, и никого в холле нет. Мистика, однако.
– Выследила все-таки? Что тебе надо? – стал наезжать он.
– Ничего. Больно надо за вами следить…
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Работаю.
– Что? – взревел он пуще прежнего. Ну и горазд же он орать. Не человек, а иерихонская труба какая-то…
От жуткого вопля наш бесстрашный охранник Петя спрятался под стойку от греха подальше. А он на войне был, и его даже нахальные курьеры боятся.
– То! Работаю! Повторяю для особо понятливых и умственно «одаренных» питекантропов по слогам: я здесь ра-бо-таю! – отбрила я его и показала пальцем вверх, намекая, что честно тружусь где-то на верхнем этаже.