Не говори никому
Шрифт:
– Люди Скоупа прознали, что она организовала ему алиби? – спросил я.
– Да, из каких-то своих источников. Они провели собственное расследование и узнали, что моя дочь следила за Брэндоном Скоупом. Догадаться об остальном не составило труда.
– Значит, той ночью на озере, – сказал я, – это было что-то вроде мести?
– Частично да, – согласился, подумав, Хойт. – А кроме того, Скоуп хотел, чтобы правда о Брэндоне никогда не вылезла наружу. Для всех он был погибшим героем. Его отец не желал, чтобы кто-то разрушил эту легенду.
«И моя сестра
– Я так и не понял, зачем Элизабет спрятала вещи в банковской ячейке.
– Доказательства, – коротко объяснил Хойт.
– Чего?
– Что она убила Брэндона Скоупа. И что сделала это в пределах необходимой самообороны. Элизабет не хотела, чтобы за ее выстрел осудили кого-нибудь другого. Наивно, да?
Нет, не наивно. Я сидел и пытался осмыслить открывшуюся мне правду. Не получалось. Потому что это была не вся правда. Я знал это лучше, чем кто-либо еще. Я смотрел на своего тестя – на посеревшую кожу, редеющую шевелюру, обвисший живот, на сохранившее выправку полицейского, но уже стареющее тело. Хойт думал, будто знает, что случилось с его дочерью. Он и не догадывался, как сильно ошибается.
Я услышал раскат грома. Дождь забарабанил в стекло тысячей маленьких кулачков.
– Вы могли бы, по крайней мере, рассказать мне.
Он со значением покачал головой.
– И что бы ты сделал, Бек? Бросился бы за ней? Чтобы убежать вдвоем? За вами бы проследили. И нас бы просто прикончили всех вместе. Они и сейчас за тобой следят. Мы никому не говорили. Даже матери Элизабет. И если ты хочешь доказательств того, что мы поступили правильно, просто оглянись вокруг. Восемь лет прошло. Все, что сделала Элизабет, – послала тебе пару зашифрованных сообщений. И посмотри, что поднялось.
Хлопнула дверца автомобиля. Хойт по-кошачьи прыгнул к окну и выглянул из-за занавески.
– Та машина, в которой ты приехал. Внутри – двое чернокожих.
– Это за мной.
– Ты уверен, что они не работают на Скоупа?
– Уверен.
Тут же зазвонил мой новый мобильник.
– Все в порядке? – спросил Тириз.
– Да.
– Выходите.
– Зачем?
– Вы доверяете вашему копу?
– Не совсем.
– Тогда выходите.
Я сказал Хойту, что должен выйти. Он казался слишком пьяным, чтобы среагировать. Я подобрал свой пистолет и двинулся к двери. Тириз и Брутус уже ждали снаружи. Накрапывал дождь, но никому из нас не было до этого дела.
– У меня для вас звонок. Отойдите.
– Куда?
– Личный, – объяснил Тириз. – Не хочу ничего слышать.
– Я тебе доверяю.
– Делайте, что я вам говорю, док.
Я отошел так, чтобы меня не было слышно. В окне шевельнулась занавеска: Хойт был начеку. Я поглядел на Тириза, тот знаками приказал мне поднести трубку к уху. Я повиновался. Тишина, а потом голос Тириза:
– Линия свободна, давайте.
А за ним – голос Шоны:
– Я ее видела. Она просила тебе передать, что вечером будет ждать у «Дельфина».
Я понял. Шона отключилась. Я вернулся к Тиризу и Брутусу.
– Мне надо ехать. Одному.
Тириз глянул на Брутуса.
– В машину, – приказал он.
42
Брутус гнал, как бешеный. Он летел по улицам с односторонним движением, наплевав на все знаки. Делал неожиданные развороты, проскакивал на красный свет. По-моему, мы поставили рекорд нарушения правил дорожного движения.
От Метропарка в Айселине можно было за двадцать минут доехать до Порт-Джервиса, а там арендовать автомобиль. Когда мы приехали, Брутус остался в машине, а Тириз проводил меня до кассы.
– Вы тут советовали мне уехать и больше не возвращаться, – сказал он.
– Советовал.
– Вам, похоже, надо сделать то же самое.
Я протянул руку на прощание. Даже не взглянув на нее, Тириз порывисто обнял меня.
– Спасибо тебе за все, – тихо сказал я.
Он разжал объятия, поправил сползшую с плеч куртку и покосившиеся очки, пробормотал:
– Не за что. – И, не дожидаясь ответных слов, нырнул в машину.
Поезд пришел и отправился по расписанию. Я рухнул на сиденье, пытаясь ни о чем не думать. Не получилось. Оглянулся вокруг. Вагон был почти пуст. Неподалеку сидели две девушки. Судя по набитым рюкзакам, студентки. Девицы сплетничали, до меня доносились бесчисленные «ничего себе!» и «представляешь?». Я отвел глаза и заметил на одном из сидений забытую кем-то газету.
Я пересел и перелистнул страницы. На первой красовался портрет попавшейся на магазинной краже старлетки. Я листал дальше, надеясь найти комиксы или спортивные новости, что-нибудь бестолковое, чтобы забить голову. И внезапно наткнулся на фотографию, кого бы вы думали? Меня, собственной персоной! Разыскиваемый преступник. Смешно, как угрожающе я выглядел на темной газетной фотографии. Исламский террорист, да и только.
А потом я увидел это. И мой мир, уже изрядно пошатнувшийся, снова перевернулся с ног на голову.
Я даже не стал читать статью, просто пробежал глазами по странице и наткнулся на имена. Впервые. Имена людей, тела которых были найдены на озере. Одно оказалось знакомым.
Мелвин Бартола.
Не может быть.
Я кинул газету и бросился по вагонам, открывая скользящие двери одну за другой, пока не нашел наконец кондуктора.
– Где будет следующая остановка? – выдохнул я.
– Риджмонт, Нью-Джерси.
– Там есть библиотека?
– Понятия не имею.
Я все равно сошел.
Эрик Ву привычно размял пальцы и мягко толкнул дверь.
Ему не составило особого труда вычислить двух чернокожих, которые спасли Бека. У Ларри Гэндла были друзья в полиции, Ву описал им защитников доктора и получил фотографии подходящих под это описание парней. Оставалось только перебрать снимки. Через пару часов он наткнулся на фото одного из вчерашних типов. Судя по подписи, типа звали Брутус Корнуэлл. Ву сделал несколько телефонных звонков и выяснил, что работает Брутус на наркодилера Тириза Бартона.