Не грози Дубровскому! Том 13
Шрифт:
— Ага. После того, как отец увидел, какую мощь я способен высвобождать, он отдал мне это. — Лев показал нам печатку главы рода.
— Ого! Поздравляю! — выпалил я, сдавив его в объятиях.
— Да, всё! Хватит! Рёбра сломаешь, говорю! — прорычал наш перекачанный блондин.
— Сам сломаю, сам и вылечу, делов-то, — хмыкнул я и позволил Льву сделать глоток воздуха.
— Спасибо тебе. Если бы не твоя помощь, то я вряд ли… — начал было Лев.
— Ой, всё. Заткнись. Ты бы и сам всего достиг. Нужно просто верить в свои
— Да-а-а… Сейчас бы я сидел на развалинах родового имения и думал о мести. — протянул Лев и задумчиво отпил из бокала.
— Хватит с нас мести. Мы уже угомонили кучу мстюнов, и я не хочу, чтобы одним из них стал мой друг.
— Ха-ха. Кстати, я один из мстюнов, — поднял руку Картаполов. — Если бы ты тогда сбросил меня в пропасть вместе с Огнёвым, то я бы…
— Да что за духота здесь? — воскликнул я и оттянул ворот рубахи. — Пойду подышу, а то совершенно невыносимо находиться в вашем обществе.
— Ага. Топай, — усмехнулись друзья и чокнулись.
На балкончике второго этажа стоял Фервилад в обществе Лилит. Паладин широко улыбался и нараспев читал стихи.
— Видал я множество цветов,
Но к вашей красоте был не готов,
Пленили вы меня за миг,
И Купидон меня настиг!
Демоница захлопала в ладоши и, прикусив губу, обвела паладина похотливым взглядом.
— Поэтичные мужчины столь притягательны. А вы ещё и сильны, словно бог. — Лилит провела пальцем по доспеху паладина и тот даже покраснел.
— Что за дурдом? — вздохнул я. — Ты же только что уничтожал рогатых, а теперь решил одержать пару побед в горизонтальном положении? Если так, то опасайся: Лилит на этом поприще всяко более мастеровита, — пробубнил я, проходя мимо.
— Виктор Игоревич! — выкрикнул Степан и подошел ко мне вместе с Петрухой. — Мы слышали, что вы привели с собой некоего друга.
— Да, говорят, он хорош в артефакторике. Где он? Я бы перекинулся с этим головастиком парой словечек, — сказал Петруха, будто собирался доказать, что это он тут главный артефактор.
— Вон, коротышка стоит. Видите? Ага, он самый. Зовут Браги, но разговаривать он с вами будет только в том случае, если залпом выпьете литр коньяка.
— Пффф! Напугал ежа голой жо… Эээ… В смысле, литр коньяка не проблема, — замявшись, сказал Петруха и, поклонившись, направился к гному. — Коротыха! Пить будешь? — спросил он, шлёпнув гнома по плечу.
Это было паршивое решение. Браги мгновенно обернулся и рубанул кузнеца кулаком в грудину. Петруха скривился от боли, но на ногах устоял.
— Хе-хе! Крепкий малый.
Я вышел на крыльцо подышать и встретил там Оболенского, разговаривающего с Ершовым.
— Вась, ну вы правда охренели. Один я слабак получается, да? — возмущался Оболенский.
— А чего ты на меня наезжаешь? Я вообще-то не просил прадеда на меня проклятье вешать, — парировал Василий.
— Да я понимаю. Но, всё же…
— Держи, — сказал я и швырнул Грише Серебряную монету. — Теперь ты одолеешь практически любого.
Оболенский поймал монетку и принялся изучать нанесённые на её поверхность символы.
— Холодненькая, — оценил Гриша.
— Ага. Ещё какая. Посмотри на Василия и влей в монетку немного маны.
— Так? — спросил Гриша и заметил на лице Ершова панику. Только зрачки метались из стороны в сторону, а сам он не мог пошевелиться. — Обалдеть. — Оболенский расплылся в радостной улыбке. — Видал! Я тоже не пальцем делан! Ха-ха! Вить, спасибо тебе! Ну, всё! Теперь я…
— Теперь ты станешь чертовски богат. Род Василия тоже. Завтра чтобы как штыки были в Дразурге. Поняли?
Оболенский развеял действие артефакта и кивнул.
— Неприятная штука. Дай посмотреть. — Вася протянул руку, прося артефакт.
— Ага! Ещё чего! Виктор его мне подарил! Моя прелесть! Никому не отдам! — завопил Оболенский, отскочив назад на пару шагов.
— Жлобяра! — возмутился Ершов.
Я же покачал головой и вернулся в кабак. Прадед Василия тоже был тут. Прямо сейчас он вышел из подсобного помещения, прижимая к себе двух раскрасневшихся официанток. Они поправляли юбки и смущённо посматривали по сторонам. Увидев меня, Валерьян помахал рукой.
За столиками у сцены расположились шестеро. Квазар, Ода, Антип, Гантулга, Касторкин и Фархат. Шайка напряженно играла в карты, поставив на кон довольно крупную сумму денег.
— Тысячу сверху, — сказал Фархат и бросил в кучу купюр ещё десять сотенных банкнот.
— Нет, вы посмотрите, как раздухарился наш перс. Вечно бегал от меня, не желая играть в карты, а теперь… — проговорил Касторкин, сидя в одних трусах и с горечью швырнул карты на стол. — Я пас. Не идёт карта сегодня.
— Ясен, не идёт. Кварты все идут Фархату, — проквакал лягух и тоже скинул карты.
— Фархат-сан. Вы должны знать, что самурай не ведает страха. Отвечаю. — Ода бросил тысячу рублей на стол и с вызовом посмотрел на перса.
— Да ну вас в баню, — раздраженно сказал Антип и тоже сбросил карты. — Гантулга, оставишь тут остатки зарплаты или пойдём покурим?
— Антип Иванович, у меня большая семья. Деньги пригодятся, — улыбнулся монгол. — Я тоже пас.
— А сквальква я смогу квупить книг на тысячу рублей? — спросил Квазар.
— Думаю, не меньше сотни, — ответил Фархат.