Не комильфо!
Шрифт:
– Это все? – спрашиваю я, стараясь вести себя спокойнее. Но это очень, очень сложно, когда так и хочется придушить этого мелкого.
– Пожалуй, да.
– Хорошо… – спокойно говорю я, медленно подходя к Совести. – А теперь я могу тебя убить. Это же все равно сон!
Схватив мальчишку за футболку и притянув его к себе ближе, я наиспокойнейшим тоном говорю ему:
– Исчезни уже. Жил без тебя как-то и дальше проживу. Перед химичкой извиняться не собираюсь, она сама виновата. И, да, как водил, так и буду водить девушек домой, это тебя
Отпустив испуганного парня, я подхожу к столу и, схватив сумку с учебниками, выхожу из комнаты. Перед выходом я все-таки взглянул на гостя, что перевернул мое утро с ног на голову. Мальчишка, хитро улыбаясь, лежит на моей кровати, всем своим видом показывая мне, что, мол, он мне еще пригодится, что я зря тут воздух сотрясал, говоря, что мне совесть не нужен, что мне за все мои поступки достанется по полной программе. Ну и ладно, это не сон (я бы уже давно проснулся) и не розыгрыш. Все равно я буду делать так, как посчитаю нужным. Но…
– А что будет, если я провалю твое испытание? – спрашиваю я. Этот вопрос меня немного волнует, даже пугает. Если учесть, конечно, что утренний разговор – чистая правда.
Совесть, громко рассмеявшись, достает из кармана конверт и кидает его мне. Поймав его, я заглядываю внутрь, но ничего, кроме фотографий дорогих мне людей, там нет.
– Ты лишишься всего, что тебе дорого. Я думаю, это не так уж и весело, верно? Так что в твоих интересах вести себя в течение недели очень хорошо, чтоб мне не было к чему придраться. А я, уж поверь, найду к чему. Ха-ха!
Дослушав Совесть, я, хмыкнув, выхожу из комнаты, плотно закрыв дверь. А может, вообще закрыть на ключ, чтоб Совесть не вышел в мое отсутствие? Да нет, бред.
Все-таки, мальчишка не на шутку испугал меня, сказав, что я могу лишиться всего, что мне дорого. Это каждого напугает, согласитесь. Хоть я и взрывной, иногда даже чересчур, но очень дорожу родными, хоть порой их сильно расстраиваю. Ладно, можно попробовать вести себя немного приличнее. Даже если утренний разговор всего лишь розыгрыш, то небольшое изменение пойдет мне на пользу, а маме как небольшое утешение. И начну я, пожалуй, с химички. Хоть она мне жутко не нравится, все равно, ей приятно, мне как всегда все равно, и никто не пострадает. Максимум мои гордость и самолюбие.
Эх, хорош, очень хорош этот Юрка. Стоило только припугнуть его, как это безразличие с его лица исчезло разом. Все-таки, он хороший парень, несмотря даже на то, что он играет отрицательную роль за пределами дома.
Он мне действительно нравится. Начнем хотя бы с внешности. Очень высокий (я по сравнению с ним карлик какой-то), красивое серьезное, иногда грозное лицо, проницательный взгляд светло-карих глаз, обрамленных густыми ресницами, тонкие губы, ярко выделяющиеся на фоне бледной кожи, блестящие аспидно-черные коротко стриженые волосы и пронзительный голос.
Вновь сделать из грубияна (уж этот Желтый постарался) приятного молодого человека, который будет привлекать не только
Почему же я давно не появился и не занялся воспитанием хозяина? На это у меня есть свои причины. Да и недавний инцидент очень сильно задел меня, обидел, так сказать.
А что, совесть не может обидеться?
Может, еще как может. Просто я очень добрый и покинуть Юрку не могу, пропадет же он совсем. Желтого, его «друга», уже не спасешь, но вот моего хозяина еще можно. У него Костя есть, хороший мальчик, очень хороший.
Ну, ладно, хватит лежать на кровати, пора браться за дело. Присматривать за Юрием еще никто не отменял, тем более мне очень хочется посмотреть, как этот хулиган будет исправляться. Ха-ха!
====== Глава 3. ======
Войдя в школу, я первым делом направился в учительскую. Не то, чтобы я так яро рвался извиниться перед этой силиконовой куклой, нет, мне просто интересно, как она отреагирует на то, что я перед ней извинюсь. Да и интересна не меньше реакция парнишки, заставившего меня опуститься до такого. Но если считать все это просто игрой, то, так уж и быть, я неделю побуду хорошим.
– Здрасте, – поздоровался я с учителями, которые немного удивились моему появлению, и направился к учительнице химии. Она, одетая как всегда не в тему, листала школьный журнал какого-то восьмого класса.
– Ирина Михайловна, – обратился я к учительнице. Она удивленно посмотрела на меня и, отложив в сторону журнал, обиженным тоном спросила:
– Чего тебе?
– Ну, я, это, извиниться хотел, – промямлил я, переступая с ноги на ногу.
– За что? За что я должна тебя простить?
И вот так всегда. Только ты подходишь просить прощение, как тут же у тебя спрашивают: «А за что я должен простить? Не знаешь? Тогда иди и подумай над своим поведением!» Это немного раздражает, так и хочется сказать что-нибудь язвительное, чтобы места было мало всем. Но, к великому сожалению, этого на данный момент сделать нельзя. Я же все-таки решил вести себя прилично, хоть и ради веселья, так что нужно держать себя в руках.
– Ирина Михайловна, я хотел бы извиниться перед Вами за то, что нагрубил, повысил голос и обозвал. Я очень сожалею об этом. Мне стыдно. Надеюсь, Вы простите меня.
Ох, лицо химички надо было видеть. Она так удивилась, что глаза стали больше, чем ее силиконовые губы, размером с пол лица. Да и не удивительно, что учительница так сильно удивилась. Я же попросил прощение, осознал свою ошибку. А каким искренним, раскаивающимся голосом я все это сказал? Да меня будут любить вечно!
– Н-ну, – запинаясь, начала учительница, внимательно посмотрев на меня, – ладно, Юра, я прощаю тебя. Но в следующий раз, которого, надеюсь, больше не будет, держи себя в руках.