Не Квадра
Шрифт:
– Что сделано однажды, может быть сделано дважды, – процитировал Аль одну из эльфийских мудростей. Если у них все умные мысли такого типа, то немудрено, что расу ополовинили. Такая назидательность кого хочешь достанет. – Нирут, он, похоже, способен простить тебе Гая. Раз способен он, придется и мне. Только знай – его я тебе точно не прощу.
– Тирр, – вставил Шарик.
– Гав, – наконец вяло сообщил Черныш, уткнулся носом в лапы и засопел.
– А я его и не отдам, – пообещал Нирут. – Никому и никогда. Он мне и самому нужен. Вы, ребята, не понимаете. С Квадрой у меня не получилось…
– Дураки мы, – подтвердил Дан, – не понимаем. Цели ты все равно достиг – остался человеком. Во всяком случае идешь к образу классического властителя не такими скоростными
– Ты уверен?
Сарказм Алира был не очень убедителен.
– Ага. Много властители переживают о своих ошибках? У них же сугубо утилитарный подход. Изменить невозможно, значит, нужно забыть. Ты как думаешь, они не могли в свое время притормозить императора, чтоб не половину эльфов вырезали, а только треть? Могли. Только нафиг возиться? Не все – и ладно. А сейчас эльфам права возвращают, думаешь, по советам и рекомендациям властителей?
– Нет, – язвительно сказал Аль, – люди сами осознали свою вину и раскаиваются.
– Не надо быть настолько уверенным, что все случающееся в этом мире – заслуга властителей. Может, одного конкретного, который по чистой случайности с эльфом дружен. А остальные позволяют ему развлекаться, потому что эльфы все равно угрозы для мироздания не представляют, потому что великих магов у них вывели под корень, ты за триста лет первый. Если великий, конечно.
– Пока нет, – пожал плечами Нирут. – Но будет. Ну да, именно я продавливаю законы об эльфах. И не будь Аля, не стал бы. Моя забота – устойчивость Траитии, а о ее благоденствии должен думать уже император, для чего мы его еще держим, спрашивается. Но если вы думаете, что завтра придется спать до обеда, то сильно ошибаетесь.
– Ну да, нам же мир спасать. Каждодневная работа.
– Ты себе представляешь, что может натворить неподготовленный человек, имея в своем распоряжении Крест Рока?
– А подготовленный?
– Этого не представляю даже я, – отрезал Нирут. – Всем спать, а то… снотворным напою.
* * *
Спать у Дана, конечно, не получилось, но притворялся он качественно, так качественно, что ближе к рассвету заснул по-настоящему, и снились ему старые-старые сны, родные и мягкие, как воспоминания о детстве. Почему – как? Именно что воспоминания о детстве, просто мама, бабуля, тетка Даша и Тяпа запомнились такими, какими он видел из последний раз… ну, последние годы. Может, Нирут усмотрел его блаженную во сне физиономию и будить пожалел, может, сам вовремя не проснулся, но проспали они основательно, а Дан дольше всех. Ему снились тетидашины пироги, но проснулся он от запаха слегка подгорелой каши. Ну вот, как всегда, Аль кашу спалил. Но если он набабахал меду прямо в чайник, весь чайник за шиворот вылью и медом сверху помажу, подумал Дан и побрел умываться и прочее. Вода в ручье была холоднючая. Дан героически разделся и умылся до пояса, чтоб проснуться. Каша была не только горелая, но и несоленая, а чай, конечно, сладкий. У Алира были свои представления о кухне. Помято выглядели все, настроение тоже было помятое, и даже его величество притихло, не приставало, смирно слопало свою долю и кусочков не просило. «Видишь, как ты готовишь, даже собака не в силах съесть», – заметил Нирут. Аль покаянно повесил голову. Он старался, но получалось у него только жаркое или похлебка, а каша – никогда. В утешение Черныш облизал эльфа, Шарик подумал – и тоже облизал, а под оценивающими взглядами Дана и Нирута Аль слегка забеспокоился, вдруг и эти оближут.
Будто ничего вчера и не было. Дан прислушался к себе. Отношение к Нируту не изменилось. Как было относительно сдержанным, так и осталось. Моральная готовность, конечно, приравнивается к свершенному факту, однако долгое раскаяние вполне сойдет за смягчающие обстоятельства. Не Гай, так Аль. И лучше бы не было. Случись так… случись так, выглядывал бы Аль из-за плеча Гая. Что лучше? кого лучше потерять из двух самых близких друзей? вот уж точно – себя. Нируту легче: он сумел выбрать. Аль – свой брат маг, Дан симпатичен, Лара никому не мешала,
Души, конечно, не бывает. То есть как некоей субстанции, ответственной за человечность или что-то в этом роде. Но смерть Гая проела в этой несуществующей субстанции дыру, вроде как серебро в теле вампира, и регенерация не идет.
Они ехали не торопясь, обмениваясь репликами или шуточками, но Дан физически ощущал, как с каждым лошадиным шагом мрачнеет Алир, потому что обмануть его никак невозможно, как невозможно было обмануть Гая, а что там себе властитель думает, все равно ни в какой свой срок не понять. И мозги иначе устроены, и мораль. Она, данова мораль, не христианская, не коммунистическая, не лучше властительской, не хуже, просто другая. Потому лучше не заморачиваться, и Нирут все равно друг, даром что властитель, и подставить ему плечо, и опереться на его плечо, и в горы взять, и спину прикрыть, и последний глоток отдать – в общем, все, что положено с друзьями делать. И по душам поговорить. Несуществующим. Или дырявым.
Или переполненным…
Дан вздрогнул, потому что сейчас очень четко понял, что это не его мысль. Словно он думал одним голосом, а тут другой прозвучал. Голоса в голове. Классно.
Это мой голос.
Забеспокоился Шарик, перестал отвлекаться на поиски пожрать и все чаще начал поглядывать на Дана. Пришлось выжать из себя ободряющую улыбку и тем самым привести дракона в состояние паники. Он заверещал диким голосом, лошади дружно взвились на дыбы, и задумавшийся о своем, властительском, Нирут едва удержался в седле, выругался от души, заорал на Шарика, а тот продолжал требовательно верещать и подпрыгивать. Аль развернулся к Дану и от души дал ему подзатыльник. Домашний такой, едва башка с плеч не слетела.
– Одурел? – осведомился Дан.
– Что с тобой? – рявкнул Аль. и Шарик тут же замолк. Его поняли. Постепенно доходило и до Нирута. Он стащил Дана с лошади, крепко взял за плечи и начал пристально всматриваться в глаза. Следы безумия ищет? Магическим способом. А может, это вроде гипноза?
Аль со своего коня сполз, сел на землю, обхватил руками колени и уткнулся в них лицом.
– Гай, – глухо сказал он. – Это все-таки случилось, Нирут.
– Похоже, – согласился властитель, – и Дан теперь уверен, что сходит с ума. Разве ему втолкуешь, что он нормален, просто их теперь двое?
– Надо втолковать. Если человек начинает всерьез думать, что безумен, он и впрямь теряет рассудок.
– Вот и попробуй, – огрызнулся Нирут, не сводя напряженного золотистого взгляда прямо с продырявленной (или раздвоенной?) души. Дан терпел. – Дан, ты не веришь в наличие души, а в наличие сознания – веришь?
– Естественно. Сознание Гая витало вокруг меня три десятка лет, а потом замерзло и решило погреться?
– Оно всегда было с тобой. Только ты не готов… не был готов. Ты видел Гая…
– Мало ли что человеку мерещится. Я и Дану иногда вижу…
– Дану ты вспоминаешь, – перебил Нирут. – И Кайю, и свою семью. Причем с каждым годом затрачивая все больше усилий на то, чтобы вспомнить детали. Очень может быть, что живая Дана выглядела не совсем так, какой тебе помнится сейчас. А Гай – какой и был. Реальный. Это негаллюцинации.
– Скажи лучше, если ты не мог исцелить Гая, то все властители, коллективно – могли?
– Я не знаю, чего не могут властители коллективно, – усмехнулся Нирут. – Да, трое-четверо – смогли бы. Но не стали бы. Почему, я уже говорил. Подумай сам. Исцелить – чтобы потом снова убить? Или исцелить Гая – чтобы потом отдать Алира? Даже не думай. Тебя я не отдал бы ни при каких обстоятельствах. И не отдам. Ты это на всякий случай запомни. И… я тебя попрошу – глупостей не делай, хорошо?