(Не) люби меня
Шрифт:
– Вы мой отец, – сказал он ровно, глядя в рыжие глаза оборотня и делая вид, что это не его сердце колотится о грудную клетку так сильно, будто грозится разорваться.
– Что? – изумился Браенг. – Ну нет!
– Да. Вы были в Катае с делегацией и спали с дочерью императора. Через девять месяцев родился я. Взгляните сами: у меня глаза как у вас, и рост, и телосложение. Мое имя – это ваше имя. Кьян – это Кирьян, только кратко. Господин Аяз, ваша жена и дочь – мои кровные родственники. Я правду говорил: я никогда бы не посмел…
– Все это очень душевно, – кривя губы в насмешке, перебил его канцлер. – Но вынужден тебя разочаровать. Ты не можешь быть моим сыном
– Но… – Кьян Ли непонимающе смотрел на канцлера. – Но…
– Не веришь? Ну так скажу по-другому. Я оборотень. Ты нет. Всё. Все мои сыновья будут оборотнями. Без исключения. Хорошая попытка, Ли, но я правда не твой отец.
Глаза катайца округлились, он вдруг пожелтел. Аяз со вздохом достал из неизменной сумки флакон, встряхнул его и сунул в руки юноше.
– Успокоительное. Пей.
Ли, не сопротивляясь, опрокинул в себя содержимое пузырька. Какая, в сущности, разница, что там – если вся его жизнь вдруг оказалась ложью?
– Если хочешь, я подниму списки тех, кто был со мной в делегации, – с жалостью глядел Кирьян. – Не так уж сложно узнать, чей ты сын. Что ты полукровка, видно сразу. Волк… Кто у нас был с кровью волка?
– Не надо! – выкрикнул Кьян Ли, дрожа. – Я всё равно умру. Какая разница, кто дал семя моей матери? Зачем мне это знать? Я всю жизнь думал, что являюсь ублюдком чудовища. Меня попрекали моим происхождением. В Катае расти без отца – самый большой позор. Всё, что я делал плохо – было из-за того, что я сын Браенга. Всё, в чем я был лучшим – вопреки этому факту.
– То есть убить ты меня хотел потому, что ненавидел с детства?
– Нет, – опустил голову катаец, понимая, что проклятый лекарь всё-таки подсунул ему свое коварное зелье. Впрочем, он на это и надеялся – так легче всё выплеснуть. – Я должен был убить вас, чтобы заслужить признание Императора, своего деда. Вы слишком опасны для Катая. Вы слишком многого хотите. Дорогу через горы, торговые договоры, посольства… а потом шпионаж, попрание традиций, свержение Императора…
– Упаси богиня! – возмущенно вскрикнул канцлер. – Только не свержение Императора! Такой цели у меня не было!
– И вы не вели никаких дел с Цань Мо? Не обещали ему поддержку и оружие? – внимательно поглядел на лорда Браенга Кьян Ли. – И огнестрельные пистоли тоже не вы поставляете?
Кирьян выругался и вздохнул.
– Ваш император стар и слаб. Он поддерживает старые законы. Цань Мо, напротив, очень прогрессивен. К тому же он сын рабыни и ненавидит рабство.
– Император – мой дед, – сурово сказал катаец. – Он мудр и благороден. Я живу только его милостью.
– А скажи-ка мне, Ли, – неожиданно вмешался Аяз. – За что тебя отходили кнутом?
– За убийство гуаня.
– А кто заплатил за убийство?
– Император.
– А кто тебя наказал?
– Император. Нет, всё не так! Нужно было, чтобы я был на грани смерти, иначе портал бы не сработал. Чем слабее я, тем меньше поглощаю магию.
– А просто опоить тебя чем-нибудь они не могли? Обязательно калечить было?
– Я не знаю, – упрямо ответил Кьян Ли. – Но если не верить родной матери, то кому верить?
Он и сам много раз задавал себе эти вопросы, понимая, что им просто пользуются, но разве у него был выход? Кьян Ли любил свою родину, любил ее традиции и мечтал стать полезным императору. Он хотел богатства и почета, хотел спокойной жизни, мечтал о семье и детях. Он был выращен убийцей, но такая жизнь была не по нему. Поэтому он просил деда позволить заняться чем-нибудь другим. В
Язык у Ли болтал уже сам по себе – зелье у лекаря было отменное. Впрочем, самого Аяза такой результат весьма удивлял: ведь в склянке действительно было обычное успокоительное. Просто Кьян Ли последние пять лет жил в таком напряжении, что сейчас у него просто была банальная истерика.
Степняку было жаль этого парня, который выглядел, как взрослый мужчина, но внутри оказался совсем мальчишкой. Он даже вопросительно посмотрел на Браенга, но канцлер только пожал плечами. По закону Кьяна Ли казнят, если Кирьян не придумает, как этого избежать. Но у лорда Браенга сейчас кружилась голова и всё плыло перед глазами, поэтому он даже думать ни о чем не хотел, кроме одного: противоядие будет готово лишь к завтрашнему утру. А пока его задачей было пережить ночь.
12. Закон о свадьбе под виселицей
Раиль влетел в дом, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. У него были такие новости для сестры, такие новости! Благо в столичном доме Оберлингов были достаточно высокие лестницы – он успел немного запыхаться и оттого сдерживался. Раиля все вокруг считали рассудительным и спокойным юношей, пожалуй, даже слишком серьезным для шестнадцати лет, но мало кто знал, что именно к этому он и стремился. Он чувствовал, что так он нравится окружающим, и в то же время люди не воспринимают его всерьез. Именно это ему и было нужно, он всё время играл какие-то роли, внутри оставаясь безжалостным циником. Для матери он был ласковым и веселым сыном, для отца – хладнокровным и невидимым помощником, для учителей – прилежным и тихим мальчиком. Один только человек знал, что у него внутри – старшая сестра. Она видела насквозь все его уловки с самого детства, а поскольку ее все равно было не обмануть – Раиль и не пытался с ней играть. С ней было легко. Раиль любил Лилиану и ценил, что именно ему сестра поверяет свои тайны, и оттого спешил… пожалуй, огорчить ее.
Она много раз говорила, что пора уже забыть свою глупую юношескую влюбленность, что все предсказания судьбы – ерунда и самообман. Лилиана дала Кьяну Ли последний шанс. Он говорил, что ему надо в Галлию, и Лили тоже попросилась в гости к бабушке и деду. Говорила: дает возможность исполниться своей глупой мечте. Конечно, она не слишком верила, что увидит его вновь. Но и не попытаться не могла. В своей голове она давно была за ним замужем, качала на руках его детей и ждала его с работы. Правда, кем он работает, она не определилась. То он был кузнецом, ковавшим мечи, то плавал на корабле, а то и вовсе выращивал рис. Почему именно рис? Ну так он катаец, ему рис ближе пшеницы. Отец, правда, говорил, что Кьян – убийца, но Лили верила, что ради нее он изменится.
Родители зачем-то решили ехать с ней – хотя изначально девушка планировала самостоятельное путешествие с одним лишь братом. Но мать решила показать малютку Изабеллу своим родным, отец захотел поглядеть на Льенский университет и узнать, насколько хороша там медицинская кафедра и нельзя ли договориться об обмене опытом, словом, испортили Лилиане такой замечательный план.
Раиль спешил. К счастью, ему никто не повстречался. Отец, видимо, еще не вернулся из тюрьмы, матери не было дома, а бабушка с дедом и вовсе в столицу не поехали.