(Не) люби меня
Шрифт:
– Дай мне, – с азартом потребовал Кьян. – Я тоже хочу.
Однажды лорд Браенг предложил ему попробовать стрелять из пистоли. Ему нужен был человек, который никогда этого не делал, и выбор пал на помощника секретаря, безобидного долговязого катайца. Ли не проявил больших успехов, но по его замечаниям была немного изменена рукоятка и удлинен ствол. У людей Цань Мо пистоли были более раннего образца, таких уже и не производили вовсе. Что ж, в отличие от большинства солдат, он хотя бы попал в мишень – сказались уроки канцлера.
– Это случайность, – сказал один из окруживших их мужчин. – Пусть женщина попробует еще из моего оружия.
Женщина попробовала. Два из пистолей она посоветовала выкинуть. Ствол был безнадежно искривлен. Остальные были в приличном состоянии.
Стрелять
***
Они ушли из лагеря повстанцев на рассвете, никого не предупредив. Кьян Ли не был уверен, что его не станут удерживать силой, поэтому не стал рисковать, а просто вызвал своего дракона и уплыл на нем по реке. Он понимал, что Ци подобное путешествие переносит плохо, что она потом слабая и уставшая, но посчитал, что, чем дальше уйдет, тем больше будет в безопасности. К сожалению, до округа Вейн по реке было не добраться, и Бу пришлось отпустить.
А дороги в Катае были куда опаснее рек. Грабежи и убийства встречались не редко. Кьян Ли неплохо ориентировался здесь, в свое время он немало путешествовал из Дворца в Янгун и обратно. За себя он не боялся. А вот за Лили было тревожно; да и слишком она привлекает внимание. Даже в мужской одежде с такой фигуркой никто ее за парня не примет. Поэтому Ли предпочитал идти пастушьими тропами, а то и вовсе лугами, где можно было встретить лишь крестьянина. И к деревням он старался не приближаться, уж слишком отличались они с женой от местных жителей. У них была добротная обувь и крепкая, даже роскошная по местным меркам одежда: удобные суконные штаны, тонкие рубашки из галлийского хлопка, кожаные охотничьи дуплеты. Оберлинги настаивали на более богатой экипировке. Максимилиан предпочел бы отправить их в бархате и шелках. Виктория и вовсе, тревожась за дочь, хотела послать с ними отряд стражников или хотя бы телохранителя – того самого здоровяка Герхарда, которого Кьян принял сначала за палача. Она вообще с огромным трудом согласилась их отпустить; Ли клялся, что никакой опасности нет, что он – внук Императора, что в Янгуне везде люди Браенга. И это ей еще про восстание никто не осмелился сказать.
Напоследок теща Кьяна Ли пообещала спалить весь Катай к бесам, если ее девочку кто-нибудь обидит. Отпустила, конечно – с канцлером не спорят. Лорд Браенг сказал идти – Кьян Ли и пошел. В конце концов, это его родина, и он собирается тут наводить порядок.
А еду Кьян добывал не совсем честным способом. Дичи в Катае нет – она тут просто не выживет. Запасов много на себе не унесешь. Ему приходилось по ночам забираться в чужие дома и нет, не воровать, конечно, а совершать непредвиденные для хозяев покупки. Они, впрочем, вряд ли расстраивались, находя поутру на своем столе блестящие серебряные монетки. И на дорогу все равно пришлось выйти – ближе к столице поля становились буквально непроходимыми. Не топтать же посевы, в самом деле!
Катаец понимал, что вечно им везти не будет, и оттого вынимал из котомки странные вещи, вроде непонятного шелкового пояса или красивых блестящих звездочек, которые он закрепил на рукавах своей куртки. Были у него и другие интересные штуки – к примеру, он завязал волосы Лилианы в узел и закрепил их деревянной шпилькой, пояснив, что шпилька эта – сама по себе смертельное оружие. Надо только воткнуть ее человеку в руку или ногу, а еще лучше – в шею, да так, чтобы острый кончик ее надломился. Внутри шпильки яд, который парализует почти мгновенно. Лили поежилась и очень старалась не думать, что сама может ненароком поцарапаться, но Кьян надел на заколку металлический
– В конце концов, даже если и поцарапаешься – ничего страшного, – говорил он. – У меня есть противоядие. Смерть от яда не мгновенная, минут пятнадцать у тебя будет. Главное, не отходи от меня.
– Так у меня кнут есть, – говорила Лили уверенно. – Я им умею пользоваться.
– Ты, главное, в бой не лезь, – строго отвечал Ли. – И забудь про свой кнут. Твоя задача – под ногами не болтаться. Я сумею тебя защитить, уж будь уверена.
24. Цвет императорской армии
Четверо крупных мужчин в военных доспехах перегородили им дорогу. Они пока не вынимали клинки из ножен, но лица были неприветливы.
– Императорские войска, – грустно сказал Кьян. – Смотри, какие здоровые. Их специально по росту и агрессивности подбирают, а лучше бы по уму. Они не спрашивают, кто и куда, а сразу убивают. Идиоты. Может, нам, конечно, повезет… А нет, не повезло.
Солдаты принялись улыбаться и переговариваться – громко, явно давая понять Кьяну, что они намерены напасть, а потом попытались окружить их.
– Отойди, – хладнокровно сказала Лилиана. – У тебя оружия нет.
– Это ты так думаешь, – так же спокойно ответил Кьян Ли. – Сама отойди и встань за моей спиной. Ты женщина, вот и веди себя как женщина.
Воины Императора не пожелали дождаться, пока они решат, кто главный. Они со смешками продолжали их окружать. Кьян развязал свой пояс с металлическими шариками на концах и снял металлические звезды с рукавов. Ци щелкнула кнутом, прищуриваясь. На их противниках были кожаные доспехи, укрепленные металлическими полосами и клепками. Ей просто сил не хватит, чтобы рассечь их одним ударом. Запястье, локоть, шея – вспоминала степнячка уроки отца. С резким криком Кьян выбросил вперед руку, и один из бойцов захрипел, схватившись за горло и тяжело повалился, как подпиленное дерево. Остальные трое резко зашевелились, синхронно взмахивая острыми блестящими саблями странной изогнутой формы.
Запястье, локоть, шея!
Лилиана расставила ноги и чуть согнула колени, посылая кнут к ближнему бойцу. Она вложила всю свою силу в удар, целясь в запястье правой руки, и еще один воин выронил свое оружие и завертелся, явно не понимая, что произошло. Увернуться от летящей звездочки он уже не смог.
Кьян Ли с бешеной скоростью крутил в руке свой пояс. Один из оставшихся противников ловко скользнул в сторону, просвистев мечом совсем близко к голове Лилианы, она едва успела уклониться. Не успев ни подумать, ни собраться, девушка просто инстинктивно взмахнула кнутом, как она делала это в схватках с отцом – так, чтобы конец плети обвился вокруг руки. Дернула, прижимая руки к телу, потянув кнут на себя всей своей массой, понимая, что не справится с крупным мужчиной, но это оказалось и не нужно. Кьян уже стоял у того за спиной, прижимая к его шее чужой меч. Воин замер, боясь даже пошевелиться. Тяжело дышащий и сверкающий глазами Кьян Ли что-то тихо и угрожающе говорил ему по-катайски: Лили отчаянно жалела, что не знала языка. А ведь мама когда-то ей предлагала учиться. Но девушке и в голову не приходило, что ей это может понадобиться. Галлийский и славский – да. По-франкски Лили выучила несколько баллад и сонетов и могла худо-бедно признаться в любви. А о катайском и слышать не хотела. Даже потом, когда Кьян уехал, а она его ждала, степнячка ленилась. Хотя и собиралась быть его женой. Она открывала учебники и закрывала их, запоминая совсем мало.
Размотав кнут и закрепив его на браслете, Лилиана принялась осмотривать убитых. Никакого страха или волнения девушка не испытывала. Двое были убиты звездочками, у одного проломлен висок странным оружием-поясом. Не дожидаясь команды, обыскала тела, отцепив от пояса одного из мужчин плотный кошель.
– Это называется мародерство, – сказал где-то над ней Кьян Ли.
– Ага, – согласилась Лили. – По праву сильнейшего. А что такого?
– Да нет, я бы тоже так сделал. Просто не ожидал от тебя.