(Не) мой ребенок
Шрифт:
— Ты развелся? — охаю и закрываю рот ладонями.
— Да, теперь это официально. — Глеб светится счастьем, как начищенный до блеска самовар. — И у меня есть еще одна вещь, которую хочу тебе показать…
С этими словами он достает красную бархатную коробочку. Открывает, внимательно смотрит на мою реакцию.
А я столбенею, будто в замедленной съемке наблюдаю, как из недр коробочки на меня смотрит бриллиант, удобно устроившийся на маленьком золотом обруче. Здоровенный такой камушек в форме квадрата — прямо
— Это мне? Правда? — задаю глупейшие в мире вопросы.
А Глеб увлекает меня на диван, берет за руку и говорит проникновенным голосом, глядя прямо в глаза:
— Давай поженимся, милая! Сделаем все в ближайшие дни. Что скажешь? Я узнавал у одного знакомого, нас распишут, ты ведь в положении. После загса сразу в свадебное путешествие. Махнем к морю, как тебе идея? Только ты и я… две недели кайфа! Я уже отпуск взял. Представляешь, первый отпуск за четыре года. Или не надо было спешить с отпуском? Ты вообще согласна или нет?
Он вопросительно на меня смотрит.
И тут до меня доходит, что я ему ничего не ответила. Кое-как сбрасываю с себя оцепенение.
— Я очень согласна! — визжу на выдохе и крепко его обнимаю, снова зарываюсь лицом в его плечо.
— Я рад! — говорит он, обнимая меня в ответ.
Некоторое время мы сидим без движения, крепко друг к другу прижавшись. Мне безумно приятно находиться в его объятиях. Ему, похоже, тоже.
— Кстати, прости, я тебя перебил вначале, что ты хотела мне сказать? — вдруг разрушает идиллию он.
О, хотела, еще как.
«Знаешь, милый, ты тут на мне жениться собрался, а я тебе забыла рассказать, что бывший муж у меня садист. Он меня три года держал будто на привязи, я пикнуть боялась, чтобы его не злить. Слушалась его, как собачка, тапочки ему в зубах носила и позволяла всячески себя унижать. Ты думаешь, что я идеальная, что я достойная уважения, а это все неправда. Я так долго жила жизнью мыши, что забыла, что бывает нормальная жизнь… Ну? Как? Ты все еще хочешь на мне жениться?»
Мне стыдно даже думать обо всем этом, не то что произносить вслух.
А вдруг Глеб возьмет да и передумает? Что тогда будет со мной, с нашим ребенком? По крайней мере, уважать меня по-прежнему после такого он точно не сможет.
— Я забыла, что хотела тебе сказать, — пожимаю плечами.
Нет, нет, я скажу ему! Обязательно скажу, надо сказать… но не сегодня. Зачем портить такой вечер? Я завтра скажу.
Глава 40. Оплеванный олень
Антон
Я не знаю, сколько просидел в кафе у окна.
Как последний долдон, жую торт, морщась от слишком приторного шоколадного вкуса, пью остывший чай. Не оставлять же все это, в самом деле, учитывая сколько я заплатил.
Снова и снова прокручиваю в голове наш разговор с Мирой. Я ведь совсем не так все планировал! Думал, посидим в уютной обстановке, обсудим все, помиримся, а потом поедем за ее вещами и домой. Но она ж даже объясниться не дала! Психичка неуравновешенная. Сбежала, как настоящая истеричка.
И как мне ее возвращать? Ясно, что никакие разговоры ни к чему хорошему не приведут. Вот и ухаживай за ней после такого, веди себя с ней по-человечески.
Отчего-то вспомнились слова отца, сказанные после нашей свадьбы: «Бабу надо учить жизни, чтобы на голову не села и ноги не свесила. Но важно не перегнуть палку, учти, сынок».
Получается, не внял я его наказу? Где-то пережестил, раз она спустя полгода жизни без меня все еще исходит ядом и ненавистью.
Судя по тому, как Мира на меня смотрела и вела себя, я у нее вызываю только страх и ненависть. Получается, неправ я был, когда думал, что она до сих пор меня любит. Интересно, когда она перестала меня любить? И почему я этого не заметил? Главное ведь, что ни причин разумных, ни предпосылок никаких не было, я заметил бы.
К тому же я не мурло какое-то, которое ежедневно избивало жену. А она, по ходу дела, именно таким меня и воспринимает. С чего бы?
Да, я время от времени мог ее проучить. Но, во-первых, делал это дозированно, ничего ей не ломал, хотя бесила временами аж трендец как. Во-вторых, наказывал только за дело, когда напрашивалась.
Ну да, признаю, я не был ей идеальным мужем. Но даже самый отпетый преступник, и тот порой получает второй шанс, так? Чем я хуже?
Мира должна дать мне этот шанс…
Ей просто нужно вспомнить, как здорово нам было вместе. Особенно в постели… В последние месяцы наших отношений страсть немного поутихла, это да. Но я ж не знал, к чему это может привести. Зато в наш медовый месяц мы буквально не могли накувыркаться.
В эту минуту как никогда ясно понимаю — я хочу до конца жизни кувыркаться исключительно со своей женой. Только она мне не надоедает. И только она мне интересна вне постели. До сих пор помню наши с ней ужины. Сидели друг напротив друга, общались, она за мной так мило ухаживала. Красота. Была…
Надо как-то с ней мириться. Необходимо просто!
Я пообещаю Мире, что отныне буду с ней мягче, может даже сниму с нее пару-тройку обязанностей, которые ей не нравились.
Но одних обещаний для примирения мало, надо как-то физически наладить с ней контакт.
Чпокнуться? Да.
Как только об этом думаю, кровь резко приливает к причинному месту. Да, да и еще раз да, это как раз то, что нужно. После пары-тройки бурных взрывов в койке Мира и думать забудет про своего Выхухоля. К тому же после того, как я ее чпокну, она вряд ли вообще будет ему нужна.