(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии
Шрифт:
Улыбка Мартина стала мягче. Солнце озаряло сад и академию, по небу скользило растрепанное облако, в ветвях над нами цвиркала птичка, и запах яблок был полон осенней нежности.
Всю жизнь могла бы просидеть здесь с Мартином. Сейчас все во мне пришло в равновесие, наполнилось теплом и нежностью, и я не желала ничего другого.
– После академии я стал преподавателем, – ответил Мартин. – Сначала вел курс боевых чар в Кель-Кидаре, потом меня перевели в Дандевар и сразу поставили на место проректора. Через несколько месяцев прежний ректор
Боевые чары, заклинания, которые надо было бросать во время сражения, были вроде бы простенькими, но ими требовалось овладеть настолько серьезно, так вбить в свою душу, чтобы в пылу сражения действовать, не раздумывая над тем, как правильно нацелить энергетические поля.
– Конечно, в столице мне нравилось больше, – признался Мартин. – Все-таки центр королевства, все возможности. Но тут есть своя прелесть. Я работаю, делаю то, что должен, и никто не интригует против меня.
Я понимающе кивнула. Это очень важно – спокойно делать свое дело, не думая о том, какие сети сейчас плетет очередной завистник, желающий вытолкнуть тебя из твоего кресла. В столичных академиях магии среди преподавателей царит такая интриганская шкуродерня, что держись.
– Здесь намного легче жить и трудиться, – продолжал Мартин. – Никакой министерский сморчок не захочет посадить на мое место своего сыночка или дочку. Местные уважают. Работа идет. А опубликовать статью в “Журнале современного мага” я могу и без работы в столице.
– Это точно, – улыбнулась я. – А твои родные к тебе приезжают?
Вспомнилась моя свекровь, мать Норберта, которая улыбалась мне во время помолвочного пира и на свадьбе, целовала в щеку ледяными губами и называла доченькой, поздравляя сына с обретением истинной. А когда через несколько дней мы приехали к ней с традиционным визитом, сухо сказала, что незачем таскать в ее дом человеческих голодранок.
Моя семья не из бедных, но рядом с драконами мы именно что голодранцы. Нахалы, которые полезли из своей грязи на вершину мира. Норберт сдержанно сказал, что матушка изволит перегибать палку, но особо не заступался. А потом, когда его заговор развернулся, он заметил, что я должна быть ему благодарна просто за то, что он вытащил меня, человеческую пыль, в мир драконов.
Как, интересно, ко мне отнесется мать Мартина? Я представила чопорную драконицу, которая наверняка сокрушается о том, что сын с его талантами работает в каком-то медвежьем углу.
Конечно, она не живет в академии, и мы будем видеться только во время редких семейных визитов, которые приняты у драконов. Но все же…
– Я написал ей о том, что нашел истинную, – сообщил Мартин. – Она обещала приехать завтра вечером. Вы обе друг другу понравитесь, я уверен.
***
Весь вечер и утро я провела, как на иголках.
Мартин клятвенно пообещал, что никаких проблем не возникнет. Его мать, госпожа Джейн Грюнвальд, замечательная женщина, с хорошим чувством
Но мне было не по себе. Слишком много свалилось на голову вот так сразу.
Лучше всего получалось отвлечься, занимаясь делами. На следующий день после завтрака я несколько раз проверила лари с едой на всех этажах: заполнены правильно, чары работают, вокруг ни крошки, ни жучка. Что, если поставить такие же, но с тетрадками, ручками, карандашами и прочей нужной канцелярией? Я уже знала, что студенты ездят пополнять запасы в Ротбург – ладно, весной и осенью еще можно прогуляться, но зимой-то не наездишься.
И еще можно добавить заклинание, которое создаст канал переноса. Что-то тяжелое, вроде бутылки молока, оно не доставит, но тетрадь или чернильницу – пожалуйста! И соединим его с магазином канцтоваров в Ротбурге. Им неплохо и нам хорошо.
Я решила не откладывать дело в долгий ящик и, встав рядом с ларем, в который недавно принесли свежую выпечку, принялась рассыпать мелкие чары для подготовки канала. Они срывались с пальцев сиреневыми брызгами и ударяли в камень стены, расплываясь на нем цветами.
– Интересное у вас дело, – заметил женский голос из-за спины.
Я улыбнулась.
– Ректор давеча назвал меня хозяйкой академии. Вот, хозяйничаю.
– Никогда не видела таких чар, – завороженно призналась женщина. Я отправила последние сиреневые брызги в стену, окончательно подготовив место для запуска канала передачи, и ответила:
– Это авторские. Здесь будет прозрачный шкафчик для канцелярии. Очень удобно, ребятам не придется ездить в Ротбург, если у них кончатся чернила.
Женщина улыбнулась, и я невольно отметила, что улыбка ей очень к лицу. Была она высокая, с коротко подстриженными кудрявыми волосами и круглым лицом, на котором была едва заметна сеточка морщин. Темно-синий дорожный костюм сидел на ней идеально.
– У меня тоже есть авторские чары, – сообщила незнакомка. – Бездонный саквояж. Можно поместить в него, что захочется, и не тащить с собой тяжелый груз.
– Очень полезная вещь! – одобрила я. – Кажется, читала о ней в какой-то книге.
– Возможно, в той, которую я написала, – улыбнулась женщина и, протянув мне руку, представилась: – Джейн Грюнвальд, теоретик практической магии. И заодно мать этого охламона, здешнего ректора.
Я пожала ее руку и удивленно спросила:
– А учебник “Основы бытового волшебства”, Дж.Грюнвальд, вы написали?
Просто потрясающе! Никогда бы не подумала, что встречу автора учебника, который до дыр зачитывала на первом курсе! Он был написан так доходчиво и просто, с такой легкостью объяснял те процессы, которые лежали в основе и бытовой магии, и множества других чар, что у всех, даже не слишком способных, выходили отличные оценки.
– Я, – кивнула Джейн. – Но все считают, что автора зовут Джеймс. Или Джереми.