(Не)нужная истинная, или Хозяйка боевой академии
Шрифт:
Треск разлился по зазеркалью, корни и ветви пришли в движение и потянулись ко мне, пытаясь схватить. Зеркало рассыпалось веером бриллиантовых брызг и за мгновение до того, как из тумана выступил хозяин этого места, я услышала странно знакомый далекий голос:
– Помоги…
А потом мир содрогнулся и я снова полетела во мрак.
Глава 10
Мне было холодно. Просто невыносимо холодно.
– Эмма, держись, – голос Мартина летел ко мне из невообразимой высоты. Я чувствовала, что он держит меня на руках,
Я выбралась из зазеркалья. Я в своем мире. А холод отступит и зрение вернется. Мне, в конце концов, сегодня еще готовить ужин.
– На счет три: раз… два…
А это уже голос Джейн. Надо будет обязательно показать им монеты – конечно, если я их еще не потеряла. Надо же, в зазеркалье есть клады.
– Не получается…
Холод проникал в каждую клеточку тела. Струился по венам, заполняя меня до самого краешка. Еще немного, и я сделаюсь стеклянной, хрупкой, и рассыплюсь от неосторожного прикосновения.
– Ты должен обратиться. Драконий огонь способен разрушить…
“Не надо!” – закричало в моей голове. Если Мартин обратится, держа меня на руках, тут только пепел останется. А мне еще рано становиться пеплом. Я хочу жить. Готовить еду, родить парочку детей, стать настоящей хозяйкой академии…
Не надо огня, пожалуйста…
Сумрак отступил, и я увидела лицо Мартина. Он смотрел с тревогой и ужасом – вернее, чувства, которые исказили его, были намного сильнее и горше любых слов.
– Я нашла там клад, – сумела выдохнуть я и увидела, как от моих губ текут струйки ледяного пара.
– Молчи! – приказала Джейн откуда-то издалека. – Мартин, обращайся. Если сейчас пойдут трещины, мы ее уже не спасем.
– И там кто-то был, – все-таки сказала я, и Мартин кивнул и откликнулся:
– Эмма, прости меня.
По его плечам побежали язычки огня: потекли на волосы, скользнули по лицу. На щеках и шее проступили очертания драконьей чешуи, черно-золотые мазки.
Руки, которые держали меня, отяжелели. И я сама в них сделалась тяжелой, словно обрубок дерева.
Мартин менялся. Весь его облик дрожал и плыл. Господи, если он и правда сейчас обратится в дракона, мне конец.
Как только я подумала об этом, то поняла, что по телу ползет пламя. Оно щекотало и дразнило, оно было осторожным и ласковым, и совсем не пугало. Наоборот – драконий огонь пришел, чтобы исцелить меня и спасти.
Когда-то давным-давно нянюшка читала нам с Фредом старую сказку. И там была строчка: драконий огонь исцеляет миры и создает новые.
Вот бы это и правда было так.
Облик Мартина растаял за потоками огня. Огонь был всюду: падал сверху, струился снизу, он грохотал и шептал, он показывал бесконечный мрак и солнечный день. Вот в его переливах проступила картинка: весенний сад, я сижу на скамейке с маленькой девочкой в голубом платье, а рядом с нами целая компания кукол. Мы оборачиваемся и видим Мартина. Он спешит к нам и, судя по его лицу, хочет рассказать какую-то очень хорошую новость.
Огонь взревел, поднимаясь на невообразимую высоту. Он наполнял меня, изгоняя холод, он сокрушал лед и излечивал душу. Огонь нес жизнь, и я
У нас с Мартином все будет хорошо. Мы разберемся с тем, кто бродит по развалинам замка в зазеркалье. И с академией все будет в порядке. Мартин никогда не допустит, чтобы Дандевар стал мрачной грудой камней, заросших мертвыми деревьями.
А я буду с ним рядом. Всегда и во всем.
Я сама не поняла, когда пламя начало стихать и смиряться. Последний осколок льда с хрустом вывалился из груди – я поймала его взглядом, и увидела в нем отраженное лицо, не мужское и не женское, искаженное криком и болью.
Это был обитатель зазеркалья, и он нуждался в помощи. Он бродил по развалинам, пытаясь найти выход.
Он почти нашел его, когда я упала в зеркало возле библиотеки, он бросился за мной, но не успел выбраться.
Может, и хорошо, что не успел. Он пытался притвориться несчастным бедолагой, но я чувствовала: что-то с ним не так. И лучше воздержаться от лопоухой доверчивости, если хочешь, чтобы “долго и счастливо” было не просто словами.
Сквозь тающее пламя проступало лицо Мартина – такое любимое, такое дорогое. Истинность прирастила нас друг к другу, мы стали единым существом, и это было не просто словами, а смыслом и делом. Последние язычки пламени угасли, и мир наполнился красками, запахами и звуками.
Я увидела, что мы стоим возле библиотеки. Чуть поодаль собралась целая толпа студентов: первокурсники сзади, старшекурсники впереди. У каждого в руке крутился артефакт на цепочке: голубой осколок льда, противопожарная система.
– Ну вот и хорошо, – услышала я голос Вайдфогеля: завхоз вздохнул с видимым облегчением. – Конечно, когда ректор – дракон, то в замке все пропитано смесью от воспламенения. Но мало ли… Люди-то не пропитаны.
И он осторожно поставил на пол здоровенное ведро воды, которое готовился выплеснуть на Мартина в случае чего.
– Эмма, скажи что-нибудь, – устало попросил Мартин. Я улыбнулась и сказала единственные слова, которые имели значение:
– Я тебя люблю.
– Жива! – Джейн стояла рядом с Вайдфогелем, держась за сердце. – Жива, слава Богу.
– Я тоже тебя люблю, – негромко произнес Мартин. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть.
И, развернувшись, он пошел вперед по коридору, неся меня, как невесту. Студенты расступились, зааплодировали, и Вайдфогель громко сказал:
– А ну, хватит голосить! Десять часов, давно отбой пробит! Кто завтра на первой паре будет, как вареная муха? Уж точно не я!
***
Когда Мартин принес меня в спальню и положил на кровать, я поняла, что Вигвард будет завтра готовить завтрак сам, без меня. Тут к обеду бы подняться.
Голова кружилась. Тело казалось набитым песком. Но я была в своем мире, Мартин держал меня за руку, и я знала, что все это пройдет.
Я побывала в зазеркалье! Смогла соткать там чары! Поверить не могу…
– Как ты? – спросил Мартин. – Просто скажи, как ты, Эмма.
– Все хорошо, – ответила я и попробовала улыбнуться, надеясь, что улыбка не выглядит, как оскал. – Ты меня спас.