Не она
Шрифт:
Он удивил ее, надев на глаза шелковую, черную повязку.
– Мы едем в какое- то тайное место? – робко спросила Катя.
И почувствовала легкий поцелуй на щеке:
– Ммм, да, это очень секретное место. Но скоро ты все узнаешь, котенок.
Ехали они не очень долго, но время для Кати воспринималось теперь по- другому, потому что она не видела пейзажей проносившихся в окне, ощущения обострились, и она отчетливо слышала дыхание Артема, его сводящий с ума запах, чувственная музыка, поникала внутрь ее тела и завораживала.
С каждой
Наконец они остановились, но Артем не снял повязки с ее лица, взял за руку и повел за собой. Катя поняла, что они вошли внутрь какого- то здания, потом поднялись на лифте, потом остановились, и она услышала позвякивание ключей.
И только когда они оказались внутри, он осторожно снял повязку с Катиных глаз. В помещении было темно, но ее глаза скоро привыкли к сумраку, Артем почем- то не включал свет, они вошли в одну из комнат, наверное, это была гостиная. Кате она казалась почти царской, мебель в стиле неоклассика, с потолка свешивалась хрустальная люстра. Ковры под ногами мягко ласкали ступни. Артем зажег свечи, и комната окрасилась в мягкие, желтые цвета. Катя заметила на журнальном столике огромный букет розовых роз.
Она ахнула:
– Как красиво, Артем! Это квартира твоих друзей?
Артем развернул ее к себе и нежно провел рукой по ее волосам:
– Нет, Катя, это твоя квартира. Я снял ее для тебя.
Она оторопела, не зная, что сказать, не веря тому, что слышала.
– Но, Артем! Это… это, наверное, не правильно…и это слишком дорого…И зачем…Я…
Он накрыл ее дрожащие от волнения губы поцелуем и прошептал:
– Катя, моя Катя, ты не представляешь, какая ты красивая!
Поднял ее на руки и понес в другую комнату, там стояла огромная кровать с шелковым, мерцающим покрывалом, покрытым лепестками розовых роз.
Катя выдохнула от восхищения, и, волнуясь и дрожа, сказала:
– Артем, я … ты…я не говорила тебе…
Он, зацеловывая ее лицо ответил:
– Я знаю, маленькая, все знаю. Не бойся.
Он положил ее на кровать и медленно ласкал каждый сантиметр ее тела, осторожно освобождая от одежды. Наконец она осталась в одних чулках, дрожа от его прикосновений, и вдруг почувствовал стыд – никогда еще, ни один мужчина не видел ее обнаженной. Она хотела прикрыть руками грудь, но Артем остановил ее:
– Котенок, не надо, маленькая, ты такая сладкая и нежная…– он втянул губами ее розовый сосок и застонал. Сколько раз он представлял это, но в реальности все оказалось еще слаще.
Катя чувствовал, как жар разливается по всему телу, и между бедер становится влажно, и пульсирует. Она видела, как Артем быстро разделся, видела его прекрасное мускулистое тело, и это волновало ее, вид обнаженного, любимого мужчины приводил ее в трепет, и ей было одновременно страшно, ведь она слышала, что в первый раз всегда больно.
Артем словно угадал ее мысли и, вернувшись к ее ушку, облизал его страстно:
– Маленькая не бойся, тебе хорошо?
Она чуть застонала, так ей хотелось, чтобы он продолжал целовать ее.
И Артем ласкал ее нежно, умело, доводя до вскриков, он смотрел затуманенным взглядом в ее глаза, и слушал ее шепот: «да, пожалуйста, хочу».
Он зацеловывал кожу ее бедер над резинкой чулок, и Катя почувствовала его горячее дыхание межу ног, она сжалась на мгновение, от нахлынувшего стыда, но он не дал ей закрыться, уже настойчиво и жарко облизывая ее так, что она, не сдерживаясь, вскрикивала от накатывающего наслаждения.
Она беспорядочно искала руками его плечи, впивалась пальчиками в его волосы и выгибалась в навстречу его наглым, горячим поцелуям.
Артем уже был вне себя от возбуждения, но все еще сдерживался, чтобы доставить Кате ее первое в жизни наслаждение от мужских ласк.
Ее тело звало его, и он не выдержал и почти придавил малышку своим весом, ощущая, какая она маленькая, хрупкая, нежная.
Он шептал, покусывая ее ушко:
– Котенок, что ты творишь…я уже не могу сдерживаться, милая…
У него перед глазами все поплыло, тело пронзило острое наслаждение, когда он ощутил себя внутри нее.
Когда пришел в себя, увидел Катю на краю кровати, она обнимала подушку, как будто это был большой плюшевый мишка.
Артему стало не по себе от того, что он стал причиной боли для этой маленькой девочке, почти ребенка.
Он нежно провел по ее спинке, и притянул ее ласково к себе:
– Катя, я никому тебя не отдам, никогда.
И она улыбнулась ему и прильнула, поглаживая его грудь нежными пальчиками.
– Тебе больше не будет больно, котенок, обещаю.
Ей не хотелось ничего говорить, хотелось только слушать его дыхание и ощущать ласку его рук. Через минуту она заснула в его объятьях.
Глава четырнадцатая «Влюблен, как идиот»
Катя думала, что они станут жить вместе, но Артем сказал, что эта квартира ее маленькое царство и только она тут хозяйка.
Артем не хотел ограничивать или стеснять Катю, он знал, что веселая студенческая пора потом вряд ли повториться в ярких красках юности и беззаботности. Он решил не мешать ее невинным студенческим забавам.
Артем продолжал жить в своей мужской берлоге, так он называл просторную студию на верхнем этаже высотки, окна которой выходили на берег очень красивого, искусно созданного пруда.
Но Артем не могу удержаться, чтобы не приехать к Кате, он проводил у своей маленькой златовласки почти каждую ночь. Артем пожирал ее кусками, как голодный, наконец дорвавшийся до еды зверь, но ему все равно было мало, и он хотел еще и еще. И когда приходилось уезжать в командировки на день- два его ломало. Ломало, когда Катя уходила со своими подружками, или они собирались группой в каком-нибудь клубе, ему хотелось пойти туда, и прижать ее к себе, чтобы никто не смел на нее похотливо смотреть.