Не от мира сего-3
Шрифт:
— Стесняюсь спросить, каким это образом? — поинтересовался Стефан.
— А ты пойдешь к нему и возвестишь от моего имени: шабаш, братцы и сестры. Путь наш окончен. Пора уходить к чуди в Китеж. Ибо только там теперь наше место. Мы уже не от мира сего.
— И всего-то? — почти шепотом отреагировал Дюк.
Хольдер, конечно же, все расслышал, но ничего не добавил, только заулыбался еще шире.
Хунгар тем временем кое-что откопал в своей памяти про некий сгинувший город. Раньше-то, конечно, он, как говорится, ни ухом, ни рылом. А теперь — вот, пожалуйста, информация.
Был такой город, выстроенный народом чуди. Из дерева, разве что пирамида в северной оконечности
53
восприятие, знание жизни, в переводе с рунического санскрита, (примечание автора)
54
здесь два языка — ливонский и санскрит, kide — кристалл с ливонского, ну, а ja — жизнь, как уже упоминалось, (примечание автора)
Однако в полную луну, когда ветра нет, в некоторых озерах, отличающихся от прочих своей практически идеально круглой формой можно увидеть отражение былого величия северной культуры. Да что там — увидеть, можно даже услышать колокольный звон, раздающийся из-под воды. Это Китеж напоминает о себе, это люди, которые не забыли еще о прошлой жизни, подают знак: мы были, мы были, мы ушли…
В ветлужских лесах на озере Светлояр, да на озере Белом [55] , что соединяется с Волгой, да еще где-то можно услышать китежский колокол. А можно и не услышать. Все от человека зависит. Придет на берег тугой на ухо князь, покрутит головой и так и эдак — ничего. Объявит людям своим: обман, заблуждение. Те, даже если чего-то и различают в ночной тишине, все равно согласно закивают головами: полный обман, дремучее заблуждение. Сами втихаря сбегают в ближайший Кержинский лес, в место, именуемое Кибилек — там вода бьет из ключа очень полезная для всего организма — поглазеют мимоходом на три могилы метелиляйненов, удивятся, но никому ничего не расскажут: нельзя, инструкция. Какая чудь? Какие меря? Ливонцы недобитые.
55
valkoinen, в переводе с ливонского, (примечание автора)
Стефан даже фыркнул, как лошадь. Хольдер же улыбаться прекратил, очень внимательно оглядел Дюка с головы до ног, будто пытаясь его запомнить, и сказал:
— Ну, вот, вроде и все. Мне, пожалуй, пора.
— А я? — удивился хунгар. — А мне куда?
— Разве я тебе не сказал? — в свою очередь удивился вождь рутенов. — На Геллеспиды тебе надо, там они. Слегка одичали в изоляции, но ничего — тебя поймут. К тому же, сдается мне, и знакомых ты там встретишь.
— Нет, — сразу отозвался Стефан. — Точнее — да. Геллеспиды — так Геллеспиды. Я другое имел ввиду. Я ж по этому свету туда добраться не сумею — чужой я здесь чего-то. Как мне в наш мир-то попасть? Там для меня пока привычнее, что ли.
Хольдер глубоко вздохнул, развел руки по сторонам и проговорил:
— Этого, брат, я не знаю. Прости. Но я верю в тебя. У тебя все получится. Спасибо тебе.
— За что?
— Ты — последний родич, ступивший на эту землю. За это и спасибо. А также за то, что просьбу мою выполнить взялся. Прощай, брат.
Отвечать Стефану уже было некому — он остался в одиночестве. Потоптался на месте, покрутился, как пес, собирающийся улечься, и замер. Ногами отсюда не выбраться, на руках — тем более. Значит, нужно пробовать головой. Устремиться за мыслью своей, ее словить и улететь. Но почему-то думалось совсем не о своем возвращении, вспомнился калека-тахкодай из Вайкойлы, Новгородский Садко, Чурила Пленкович и даже покойный принц Вильгельм — в том, что он погиб, у него не было никаких сомнений. А потом вспомнилась Баба Яга, точнее — рассказ о ней. Она летала в ступе, и при этом раздавался такой же звон, как и с подводного Китежа. Эх, не доведется больше Вильгельму встретить эту загадочную женщину, как же она могла не знать?
— Я знала, — раздался красивый женский голос откуда-то из-за спины.
Стефан обернулся: так могла выглядеть только одна женщина в мире, ну, максимум — две. Его будущая жена и Баба Яга.
— Здравствуй, — сказал он. — А мне тут приходится голову ломать — как дальше жить.
Едва он это произнес, сразу понял, как надо себя вести, чтобы выбраться: покорить сердце этой красавицы, заслужить поцелуй — и сразу в рай.
— Пойдем со мной, — она протянула хунгару руку.
Стефан позабыл обо всей галантности, уцепился за изящную кисть, как маленький мальчишка, заблудившийся в лесу, и пошел за ней следом, ощущая через прикосновение руки тепло, исходящее от женщины. Действительно, тепло — как же он раньше не замечал, что вокруг так, если выразиться помягче, прохладно. Он подышал перед собой, вытянув губы трубочкой — пар не шел. А вот от дыхания красавицы — шел.
— Так ты живая здесь! — больше восхитился, нежели удивился он.
Баба Яга загадочно улыбнулась и произнесла:
— Чтобы вернуться, надо ни о чем не думать. Например, как Господь создал человека. Об этом не думай, тогда ничего из произошедшего здесь не забудешь. Договорились?
10. Король Стефан
Возвращение домой Берольда живым и невредимым было триумфальным. Народ в Руане откуда-то прознал, что Белый корабль по дороге в Англию утонул, и в живых не осталось никого. Разве что цеховой главарь мясников Берольд и тяжело раненный претендент на престол Стефан Блуаский. Это известие пришло несколько позднее, когда вернулись домой деревенские лекарь и мясник. Пущенная новость из их уст пролетела до Руана со скоростью звука, а потом со скоростью ветра добралась до Англии.
Там народ впал в уныние и недоумение: Стефан-то скорее в Англии, чем в Нормандии. Впрочем, засомневались, пустили гонцов с целью розыска, но те вернулись ни с чем — подевался их высочество где-то. А отпрыск короля Генриха Первого — Вильгельм — плыл на злополучном Белом корабле и, судя по всему, погиб вместе с сестрой своей Матильдой Першской. В Англии произошло возбуждение, возмущение и восстание. Опять бароны показали свой бараний норов, но Генрих это дело пресек в один момент. Горестная весть не заставила его потерять бразды правления. Расправившие, было, крылья близкий родственник Генрих Клитон и муж дочери Генрих Пятый снова сникли и затаились, чтобы не попасть под горячую руку. К Берольду, в доме которого нашел временный приют «Их Величество» Стефан, потянулись посыльные. Их интересовало все, в том числе и события в хижине погибшего бакенщика.