Не просто букашки

Козлов Михаил Алексеевич

Журавли, аисты, цапли, удовлетворяя свои гастрономические потребности, не обходят стороной и насекомых, ловят их, хотя и не в астрономических количествах.

В прямом смысле всяк кулик свое болото хвалит, чем он сыт бывает, тоже не скрывает. Все они (авдотки, бегунки, бекасы, вальдшнепы, веретенники, дупели, зуйки, кроншнепы, перевозчики, плавунчики, тиркушки, турухтаны, ходулочники, черныши, чибисы и другие) — вся куликовая рать — в жизни тем и рады, что голод утоляют за счет мира шестиногих.

Крикливые чайки, казалось бы, отменные рыболовы, добывающие рыбу пикированием, но и они не прочь набивать свои желудки всевозможными

насекомыми. Но не всех чаек удовлетворяет такой самостоятельный образ жизни. Многие чайки буквально на наших глазах стали попрошайками, да еще такими, каких на свете мало. Они, собираясь в большие стаи, выпрашивают подачки у праздных людей, загорающих на пляжах,

у рек и озер. В тех же целях они сопровождают туристические корабли. В настоящее время чайки, переставшие бояться людей, покинув насиженные места, обосновались в городах всех континентов, благо человек создал для них прочную кормовую базу — открытые помойки, в которых для новоявленных пернатых горожан пищи хоть отбавляй.

А крачки не столь привязались к человеку. Они большую часть жизни проводят в полете, питаясь летающими насекомыми. Заметьте, среди птиц, всех и вся — 8900 видов и около 100 миллиардов особей — черные крачки, принадлежащие к одному виду, установили потрясающее достижение — рекорд пребывания в воздухе: покинув родительское гнездо, они 3–4 года находятся в полете. Сколько же насекомых съедают эти суперлетуньи? Миллионы? Миллиарды?.. Одному богу известно.

А теперь остановимся на двух противоположных в весовом отношении птицах — на великанах и карликах. Сами знаете, речь пойдет о страусах и колибри. Страусы (имеются в виду африканские, остальные страусоподобные птицы не относятся к отряду страусов) до того крупны и тяжелы, что к полету не приспособлены (самцы до 3 метров высотой — ростом почти со слона, а вес до 150 килограммов). Для сравнения: самый миниатюрный колибри не больше шмеля и весит 2 грамма — чуть меньше или чуть больше. 150 000:2 — вот соотношение к массе птиц — гиганта и лилипута!

Страус непомерно силен — приручив его, можно ездить на нем верхом без всякого седла. Двуногий конь быстр — бежит со скоростью 50 километров в час, каждым шагом отмеривая по 4–5 метров (его рекорд в беге — 70 километров в час). Имея глаза, весящие вдвое больше мозга, страусы отлично видят и во время бега не забывают поклевать вкусных саранчовых — весомое дополнение мясной пищи к траве и ветвям.

А за что же борются на пищевом фронте птицы-лилипуты — колибри, сияющие, как драгоценные камни? Предполагали: им от роду показана только пища богов — нектар цветков. Если бы это было именно так! На самом же деле, когда они содержатся на одном только нектаре, то крошки быстро протягивают ножки… от истощения. Что же происходит? Колибри принимают нектар, который, в основном, используется как горючее во время полета. А их летательные способности невероятные: колибри стоят в воздухе на одном месте, принимая вертикальное положение, и взмахивают крылышками до 80 раз в секунду; отсюда они могут стартовать, как головой, так и хвостом вперед со скоростью до 100 километров в час, в частности, за полноценной пищей — за насекомыми. И вот птичка-невеличка наяву показывает, как корм добывает: она подлетает к нижней стороне листьев растений и из положения «подвисания» на лету склеивает листоедов и листогрызов. К слову сказать, птичка колибри съедает насекомых вдвое больше, чем весит сама. Иначе нельзя, ведь она ведет сверхактивную жизнь, при которой сердце, занимающее половину полости тела, бьется в бешеном ритме — до 1000 раз в минуту. Если бы эти пташки ночи не коротали в оцепенении, понизив температуру тела от 40 градусов до 20–17, то погибли бы от голода.

Итак, в какой мере зависят птицы от насекомых? Я попросил ответить на этот вопрос биолога-энциклопедиста, в то же время профессионала-энтомолога, известного нам по предыдущим страницам, Д. В. Панфилова. Его ответ звучит так:

— В общем можно сказать, что питание насекомыми наложило неизгладимый отпечаток почти на весь птичий мир. Да и само происхождение птиц, возможно, было связано именно с необходимостью полета их предков при охоте за древними летающими насекомыми на побережьях морей, озер и на скалистых обрывах.

Добавлю от себя: насекомые тоже не «дремали» — птицы тем временем сами стали их средой обитания и объектом питания. Пернатое племя Земли взрастило на себе целый спецотряд. Это пухоеды численностью примерно 3000 видов, породившие, в свою очередь, вшей (поэтому они внешне очень похожи на своих потомков). Пух под перьями живых птиц — вот их земля обетованная, где они находят бездефицитные деликатесы, такие, как слущившиеся частицы кожи, мизерные кусочки пуха и струпья. Кстати, некоторые пухоеды, отведав свежей крови, становятся кровоедами и вот как — пускают в ход грызущие челюсти и глотают капельки крови, появляющиеся на ранках. Выходит; они еще не «доросли» до кровопийц-вшей — у них нет настоящего кровососущего ротового аппарата. А птицам от этого

не легче. Они, в том числе и домашние, страдают от приставших к ним паразитов, теряют вес и снижают яйценоскость. Птицы пытаются избавиться от тунеядцев, принимая пыльные процедуры и водные ванны. Но и паразиты не лыком шиты, избранные из них уходят в подполье — поселяются в горловом мешке у пеликанов и в пищеводе у бакланов, где жизнь не сладка и опасна. Тем не менее подпольщики по старой, привычке находят и пух и перо и используют их для откладки яиц. Еще не то бывает! Нежданно-негаданно среди бела дня, когда в лесу гуляла весна, мне довелось увидеть, как сучки и палочки… встали на ноги, о боги, и зашагали кто куда; листочки полетели, но не как лепесточки, оторванные ветром, а размахивая своими крыльями; взлетели кусочки коры; даже птичий помет отправился в полет… Что это? Фантасмагория, фантастика? Нет. Это настоящие ряженые насекомые. Они надели маскировочный наряд, чтобы стать незаметными для преследователей, преимущественно из птичьего племени. Скрыться — и с глаз долой!

Таких насекомых столько, что не счесть. И птицам не съесть: только что были насекомыми, заметив врагов, стали невидимками. Ищи ветра в поле. Вот пример из жизни. В большой вольер собрали множество гусениц бабочек-пядениц и сучки, напоминающие этих гусениц, и туда пустили голодных-преголодных соек, насекомоядных птиц. Нарядные птицы ошалело искали корм и не замечали гусениц минут 40. Клевали что угодно, но на сучки животного и растительного происхождения не обращали никакого внимания. Что такое? Некоторые сучки мягкие, не такие, как деревянные. Может быть, они съедобные? Да, конечно, вполне перевариваемые. Начался массовый клев, но скоро прекратился. Сойки наткнулись на деревянные сучки и, озадаченные, перестали клевать. Птица, случайно обнаружив гусеницу, похожую на сучок, прежде чем искать вторую, столько раз набрасывается на настоящие сучки, что этого достаточно, чтобы прекратить поиски. И вот сидит она скучная, обессиленная, голодная, в то время как прямо под ее клювом лежит лакомая еда, которую она не замечает.

Дальше — уже иначе. Птицы, точнее, насекомоядные, паче чаяния, способствовали появлению еще одной, многочисленной и многоликой плеяды насекомых, на этот раз уже парадных, яркоокрашенных, открыто живущих у всех на виду, манящих к себе кричащими нарядами. Подойди и попробуй! У птиц и зверей глаза разбегаются. Можно, наконец, наесться — соблазн велик. Но реализуется ли он? Проверим, чем и как кормят скворцы своих птенцов. Ведь в рот кормящих и в желудок едоков не залезешь. А может, попробовать птенцам надеть особые воротнички, препятствующие проглатыванию пищи. Так и сделали. И вот результат: за три года пара скворцов добыла для своих птенцов 16 484 насекомых. Они были вынуты изо рта скворчат. Ожидалось: уж тут будут преобладать контрастно окрашенные, издали заметные шестиногие. Но не тут-то было. В итоге получилось все шиворот-навыворот: в продуктах детского питания скворцов были обнаружены всего две яркоокрашенные божьи коровки, одна оса, а других шестиногих не было совсем. В чем же дело? Выяснилось: парадные насекомые остаются живыми благодаря кричащей окраске. Они издали извещают: «Мы не съедобны, ядовиты, вонючи или с жалом».

Начнем с того, о чем вы и сами знаете: с осами, шмелями, пчелами шутки плохи — ужалят так, что на всю жизнь запомнится. Птицы тоже наделены памятью. Схватив хоть раз жалящих насекомых, они не скоро забудут злополучный сюрприз. Кстати, врожденного инстинкта — памяти, который бы подсказывал не трогать таких насекомых, у птиц нет. Вот почему каждому новому поколению приходится самим осваивать уроки жизни, какими бы горькими они ни были, на своем опыте. Вдобавок, насекомые, внешним видом предупреждающие своих врагов, чтобы те оставили их в покое, собираются вместе и держатся группами. Так они усиливают сигналы опасности и увеличивают шансы выживаемости в мире, полном врагов.

Вспомните, как в песне большие глаза преследуют кого-то. Но вот ведь парадокс: у насекомых рисунки, похожие на глаза птиц и расположенные обычно на крыльях, уже беспокоят не песенного героя, а певчих насекомоядных птиц. Да еще как! При приближении птицы скромная серая бабочка раскрывает крылья и демонстрирует «глазчатые» пятна. Смелая охотница — птица, увидев собственными глазами чужие глаза, точнее их подобие на крыльях, отбрасывается будто нечистой силой. Взяли и очистили с крыльев бабочки чешуйки, составляющие цветные очи. Исчезли они, пропали. На этот раз бабочка оказалась в птичьем желудке. Вот так сюрприз! Выяснилось: птицы-насекомоеды узнают своих врагов по глазам и избегают их, потому что любая встреча с ними смерти подобна. Насекомые разгадали эту тайну — страх птиц перед хищниками — и для устрашения своих пернатых врагов приобрели изображения «глаз» на крыльях.