(не) Рабыня для двоих
Шрифт:
— А ты ожидала кровавое жертвоприношение? — хмыкнул мужчина.
— И что теперь?
— Теперь мне нужно найти последний из оставшихся ключей. И тогда мы сможем отправиться за артефактом, — ответил Теодор, убирая куб обратно. — Идем, нужно возвращаться во дворец.
Элла бросила взгляд на маняще прекрасный оазис и почувствовала непреодолимое желание искупаться. Все ее платье намокло от напряжения и невыносимой жары, и кожа казалась липкой и грязной. А вода так и манила, обещая наполнить тело свежестью и новыми силами.
— Мы очень сильно торопимся? — спросила девушка, и, не дожидаясь ответа, принялась расстегивать опостылевшую
— А что? — поинтересовался Теодор, вздергивая бровь.
— Я бы хотела окунуться, — ответила та бесхитростно. — Можно?
Время, безусловно, было весьма ограничено, но перспектива вновь увидеть ее без одежды была слишком манящей, чтобы Тео мог отказать. Поэтому он кивнул и сам с готовностью взялся за пуговицы штанов. Оставшись в чем мать родила, мужчина поднял голову и разочарованно выдохнул — Элла сняла только верхнее платье, оставшись при этом в нижней сорочке. Она нерешительно стояла у кромки воды, едва касаясь ее пальцами ног.
Про себя проклиная совершенно ненужное сейчас стеснение, Теодор подскочил к девушке и ловко подхватил ее на руки. Уж коли судьба подарила ему эти краткие минуты счастья, он не собирался терять ни одной секундочки зря…
Глава 39. Оазис страсти
* В предыдущую главу были внесены изменения (ближе к концу, после того, как Тео и Элла нашли проход к оазису — добавилось описание ключа) + иллюстрации. Поэтому если Вы прочитали ее раньше, вернитесь, пожалуйста, и ознакомтесь с добавлениями, чтобы дальнейшее повествование было более логичным. Прошу прощения за доставленные неудобства и приятного чтения :)
Элла едва слышно вскрикнула, когда сильные руки Теодора захватили ее в столь желанный для обоих плен. Но эффект неожиданности прошел тут же, стоило ей почувствовать эти всеобъемлющие объятия, о которых она мечтала всю дорогу к оазису.
Играючи держа ее на руках, мужчина быстро вошел в воду до пояса и озорно окунул девушку, не ослабляя хватку и не ставя ее на ноги. Элла взвизгнула, когда разительно отличающаяся от воздуха прохлада окутала ее практически полностью. Она неосознанно вцепилась в широкие плечи мужчины, пытаясь удержаться как можно выше, и это по-детски простое движение позабавило Теодора, вынуждая наклоняться еще сильнее, чтобы вода все-таки накрыла ее практически с головой.
Не способная противостоять этим сильным рукам, она еще раз игриво вскрикнула, а когда он слегка ослабил хватку, оттолкнулась от Тео, ловко освобождаясь от захвата, и как юркая рыбка выплыла из его объятий. Девушка быстро скрылась под водой, а когда вынырнула, оказалась совсем с другой стороны. Эллания зачерпнула в обе ладони как можно больше воды и с торжествующим смехом, окатила Теодора, который, растерянно крутя головой, пытался отыскать ее.
Мужчина обернулся и с коварной улыбкой кинулся к ней, пытаясь схватить беглянку. Но та проворно ускользала от него, будто была русалкой, а не человеком. И это преследование провоцировало в нем инстинкт охотника, разжигая страстное желание победы.
Наконец он оказался настолько близко, чтобы успеть схватить за проплывающую мимо него ногу. Его ладонь сомкнулась на тонкой лодыжке, и девушка ощутила мощный импульс, заставивший ее в мгновение ока переместиться к нему прямо в руки. Элла снова оказалась в кольце и с удивлением заметила на лице Теодора поистине
Эллания тепло улыбнулась ему в ответ, наслаждаясь неожиданной переменой. И с удовольствием отметила, что задача по оживлению этого ледяного великана уже не кажется ей столь уж невыполнимой.
Теодор ликующе приподнял девушку над собой, словно демонстрируя долгожданный приз, а когда поставил обратно, его взгляд кардинально изменился. Затуманенные от нахлынувшего так вдруг желания глаза потемнели, а озорство и игривость в них сменились на незамаскированное влечение. Мужчина обвил ее руками, прижимаясь к девушке всем телом. Разделенная с ним лишь практически несуществующей преградой из мокрой нижней рубашки, Элла тут же почувствовала признаки его возбуждения. И от этой неприкрытой демонстрации, ее щеки тут же запылали.
Теодор склонился над ней и его губы завладели ее ртом. Завладели настырно, жадно, требовательно… Он опустил руки вниз, и, нащупав полушария ее ягодиц, так сильно прижал их к себе, словно бы уже собирался вторгнуться в нее. Твердость его желания буквально впилась в низ ее живота, в котором уже разгорался пожар. Элла знала, что они должны были как можно быстрее возвращаться с ключом, а не предаваться порочным удовольствиям. Но остановиться сейчас было не в ее силах. Да и разве что-то другое имело смысл, когда он был рядом. Такой безумно красивый, совершенно нагой и донельзя возбужденный ее близостью?
Девушка легонько подпрыгнула, поддерживаемая сильными руками, и, обвив его шею, повисла на нем. Отчего ее груди, обтянутые мокрой и практически прозрачной тканью, расплющились о стальные мышцы. Теодор мгновенно подхватил ее, прямо-таки усаживая на свои ладони и дивясь удивительной легкости. Она и раньше казалась ему совсем не тяжелой, но в воде стала просто невесомой. Словно неземная нимфа, сотканная из воздуха и фантазий. Он мог бы держать ее так вечно. И, похоже, действительно хотел этого.
Одной рукой придерживая ее за ягодицы, второй он, совершенно обезумевший от страсти, принялся задирать ее платье. А когда преграда, разделявшая их, исчезла, прижался чреслами к ее лону. От предвкушения его чуть ли не потряхивало, плоть налилась железом, отчаянно желая разрядки. Но он все еще сдерживал отчаянный порыв неистово вонзиться в нее, ведь помнил, что девушка лишилась невинности буквально недавно, и наверняка это место еще саднило. Однако Элла вдруг сама подалась ему навстречу, прижимая свои бедра и впуская его быстрым и резким движением. От невероятного наслаждения, нахлынувшего на него столь внезапно, Тео зажмурился и застонал. Ее лоно сжималось вокруг его естества, лишая мужчину последних сил противостоять подступающему экстазу. И он как будто в забытье принялся врываться в нее снова и снова, пока, наконец, волны блаженства не накрыли их обоих, разнося по оазису эхо стихающих стонов.