Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы
Шрифт:
– Ждешь здесь своего Романа-царевича? – беззлобно поинтересовался он.
– Нет, дорогой, царевич оказался жабой. Поэтому я жду здесь совершенно незнакомого тебе мужчину и прошу не заслонять собой вид.
Не обращая внимания на разливаемую Софьей желчь, Владик плюхнулся на соседний стул и сжал ее руку своими лапищами.
– Мы тут с коллегами отмечаем удачную сделку. Присоединяйся! Не пожалеешь! Ну его, твоего мужика! А если из приятелей моих тебе никто не понравится, так еще остаюсь я сам!
– Нет, спасибо, я не предаюсь меланхолии на пепелищах.
– О, загнула! –
– Владик, – взмолилась Софья, – мне чертовски нужно остаться одной. Прошу тебя!
– Да я сейчас уйду, не дрейфь!
Владик с легкостью перекрикивал развеселую музыку. «Топики» продолжали вертеться, подпрыгивать и дрыгать ножками. Вот все четыре девочки спустились со сцены в зал, чтобы повертеть попками в непосредственной близости от публики и немножко разогреть ее. Софья с тревогой заметила, что один из братков, занимавших соседний столик, выпал из общего веселья и пристально, сжав губы, смотрит непосредственно на Таню Полейко. Софья передвинула стул так, чтобы туша Владика не мешала наблюдать за происходящим.
К этому моменту танцовщицы надели маленькие шапочки, вышитые бисером. На Тане же оказалась другая шапочка – с тряпочными ушами. Кроме того, она закуталась в пестрое боа и вращала им, точно кошка хвостиком. Сейчас она приближалась к столику с «братками», весело приплясывая и улыбаясь.
– Соня, мне без тебя плохо! – внезапно сообщил Владик, переходя в состояние немотивированной грусти. Вероятно, он выпил больше, чем казалось на первый взгляд.
– Только что тебе было хорошо, я сама видела! – возразила она, боясь оторвать взор от действа за его спиной.
Браток сверлил Таню взглядом, словно задумал продырявить ее силой своей мысли. И вот тут-то произошла одна из тех случайностей, которые делают жизнь непредсказуемой штукой. Тоненький браслет, украшавший запястье Тани Полейко, расстегнулся во время одного из особенно красивых вращений и золотой змейкой скользнул на пол. Браток на несколько мгновений опешил. А когда Таня двинулась дальше, согнулся пополам и, быстро подняв украшение, сжал его в кулаке. Потом поднес к лицу и, как показалось Софье, приложил к губам. Она своими глазами видела, что после всех этих манипуляций браток спрятал браслет в нагрудный карман рубашки и тщательно застегнул его на пуговицу. И даже ладонь подержал на этом месте, как будто бы браслет должен был согреть его сердце.
Тысячи кадров из тысячи фильмов о маньяках мгновенно пронеслись в памяти Софьи. Она помнила, что некоторые маньяки-фетишисты собирают все, что принадлежит их идолу. Не тот ли это случай? «Вот это да! – подумала Софья. – Неужели я так просто, дуриком, обнаружила опасного преступника?! Похоже, этот тип без ума от моей подопечной».
– С кого это ты не сводишь своих прекрасных глаз? – спросил Владик, неуклюже оборачиваясь. Ему удалось засечь, на кого конкретно смотрела Софья.
– О! – воскликнул он. – Да ты с ума сошла!
– Неужели ты его знаешь?! – От дикой радости душа Софьи, казалось, пустилась в пляс.
– Я его знаю, а тебе лучше бы его не знать, – пробормотал Владик.
– Ну, так кто он? – Софья
– Некто Тихон Обморкин. В определенных кругах его называют не иначе чем Тишка Обморок. Не советую с ним связываться. Опасный тип.
– Для женщины опасен только тот мужчина, который у нее уже был, – заявила Софья.
– Намекаешь на меня? – рассердился Владик.
Да, выпил он точно больше, чем показалось сначала, и уже находился в переходном состоянии от добрячка к буяну.
Между тем Тишка Обморок внезапно засобирался. Стал прощаться с друзьями и поцеловал каждую из сидевших за столиком девиц в нарумяненные щечки, не взяв, впрочем, ни одну с собой. Софья, которая заранее расплатилась по счету, вознамерилась идти за ним. Если сейчас не проследить за подозреваемым, все пропало. Владик наверняка не знает адреса этого Тишки, ежику понятно. И что тогда она будет делать? Нет-нет, бог послал ей ниточку, и она ее не упустит!
Впрочем, у Владика на этот счет было совершенно другое мнение.
– Хочешь запрыгнуть в его «мерс»? – взревел он подобно льву, укушенному собачкой. – Так ты бросила нас с Романом, чтобы найти себе кого-нибудь покруче?!
Он схватил Софью за руку повыше локтя и изо всех сил сжал. Софья взвизгнула и начала вырываться. Тишка Обморок уходил безвозвратно. Его спина мелькнула возле гардероба. Софья почувствовала себя Алисой, от которой убегает Белый Кролик. Это было сказочное невезение. Тогда она развернулась и свободной рукой схватила свое невезение за волосы. Невезение заурчало.
– Отпусти меня, – предупредила Софья. – Я буду кричать!
На них уже обращали внимание. Сидевший ближе всех «бухгалтер» тер лысину ладонью и выделывал ногами под столом нервические пируэты.
– Эй, вы! – обратилась к нему Софья. – Вы что, не мужчина? Не видите, тут женщину обижают!
Лысый сдавленно пискнул и увел взгляд в другую сторону. Тут к их столику подскочили вышибалы – двое из ларца, одинаковых с лица, – и, заломив Владику руки, нажали на хорошо известную им точку, выводящую из строя забияк и буянов. Освобожденная Софья словно торпеда помчалась к выходу. Метрдотель метнулся к ней с извинениями, но, поймав несколько теплых словечек, стушевался и отстал.
Выхватив шубку из рук гардеробщика, Софья вылетела на улицу и бросилась к своему «Фольксвагену». «Мерседес», за рулем которого сидел Тишка, плавно уходил в темноту. «Сначала нужно выяснить, где его логово, – решила Софья. – Если этот тип высматривает и убивает девушек, я выведу его на чистую воду!»
За время пути Софья сто раз прокрутила в уме эпизод с браслетом и уверовала в то, что Тишка – маньяк. Эта уверенность и сыграла с ней злую шутку.
Когда «Мерседес» свернул с Волоколамки и, слегка попетляв по дворам, остановился возле кривоватого, но чисто отштукатуренного особнячка о двух этажах, Софья решила, что это и есть убежище злодейского Тишки. Вывеска «Центр здоровья» на крыше по техническим причинам не горела, что и ввело ее в заблуждение. Возле особнячка торчал всего один фонарь, под которым отдыхала пара иномарок. «Ничего себе живет Тишка! – подумала Софья. – Или, может, у него сегодня гости?».