Не родной папа

Тимофеева Ольга Вячеславовна

Я даже не знаю, что толком ищу. Блокнот какой-то. Да и знать не хочу, что там. Просто однажды отчим пришел и сказал, что ему нужна эта вещь. Последний, у кого она была, был Валера. Выбора у меня не было даже. Если бы я отказалась, то моя прежняя жизнь мне показалась бы Раем. Тогда да, я думала только о себе.

Замок в квартире щелкает. Встаю быстро, подтягивая горло толстовки наверх. Валера осматривает меня тут же. Хмурится.

— Что случилось? Чего плачешь?

Глава 19.

Валерий

На шею мне бросается. Обнимает крепко. Не ждет, чтобы я разделся, а просто плачет не переставая.

— Ева, что случилось?

Пока успокаиваю ее, осматриваю коридор. Ничего необычного не замечаю. В ванной свет включен.

— Что-то с Вовкой?

— Нет, — тут же от меня отстраняется и рассматривает лицо, — он в душе. Где ты был?

Дышит поверхностно, хватая открытым ртом воздух. Кончиками пальцев касается лица в месте ссадины.

— В полиции. — Обещал же не врать, хотя сейчас можно было бы и опустить эти подробности.

— Что случилось?

— Ничего страшного, Юра уладил все.

Снова крепко меня обнимает.

Шепчет что-то, но слова не разобрать, отдельные фразы, которые никак не складываются в смысловую цепочку. А может я просто устал очень.

Удерживая ее, стягиваю туфли, оставляю на лбу легкий поцелуй. Она шумно воздух втягивает, нюхает меня.

— Так ты чего плачешь?

Хочет сказать что-то, но снова боится слова произнести. Как будто я выгоню ее, если расскажет о своих переживаниях.

— Испугалась, что ты с другой, — глаза опускает, стыдится своих мыслей, хотя имеет право на них. С кем? С другой? Усмехаюсь. Сам тоже хорош, не объяснил ничего. Она и накрутила своей восприимчивой психикой как на шампур все мои слова, свое сердечко, сверху еще свои страхи и чуть сама же не сделала себе острием очередную эмоциональную рану.

Теперь понятно, почему принюхивалась. Это за вечер, пожалуй, самая веселая фраза. Отвлекает и поднимает настроение.

— Не был я с другой, Ева. Я был на работе, потом в полиции, сложный день сегодня, правда, некогда было позвонить. Позже поговорим, хорошо?

— Честно не был? — Отстраняется, но не отпускает.

— Честно. — Маленькая, но ревнивая капец. Я всего-то сказал, что не могу говорить. А тут уже драма разыгралась в трех актах.

— Ева! Я помылся! — слышу из ванной комнаты голос Вовки.

— Сейчас, Вов, — отвечает брату, а я пользуюсь моментом и снимаю пальто. — Ты ужинать будешь? — Это уже мне. Еще одна проверка? Пахну ли я другой женщиной, ел ли где-то еще? Но мне нравится даже. Никто давно так не волновался.

— Буду, если вы не все съели с Варькой.

— Не все, я тогда разогрею. — Оживает. Хочется думать, что верит.

Киваю в ответ. Смотрю в глаза. Заплаканные. Когда говорил с ней по телефону как-то и не подумал, что она так распереживается.

— Я скучал, — я не мастер говорить красивые слова, но подбираю фразу, которая должна ее успокоить.

Ева поджимает губы и сдерживает улыбку, но уголки губ все равно вверх ползут, а глаза прищуриваются от удовольствия.

Снова приподнимается на носочках моя балеринка и обнимает. “Моя”. Привык уже к ним с Вовкой.

— Иди, накладывай. Я Вовчика одену, спать уложу и приду.

Хоть и устал, но с ним как будто отдыхаю. Отвлекаюсь от работы. Умеет он отвлечь.

Малыш уже стоит на коврике, укутанный кое-как в мое полотенце. На полу мокрые следы, а ведь мог и поскользнуться.

— Вэлмен, привет.

— Привет, Вовчик. — Мою сперва руки, потом промакиваю его полотенцем и вытираю мальчишке голову. — Как у вас тут дела? Что нового? — и заглядываю в глаза, этот мальчишка врать не будет.

— Варвара у нас была. Она такая красивая. Я бы на такой женился.

Снова улыбаюсь. То ли маленькому жениху, то ли тому, как Варе повезло. Она не может, не нравится. Но я помню ее еще девчонкой восьмилетней. Егор, ее брат, всегда брал младшую сестру с собой. Сначала злило, что с нами везде девчонка таскается, но потом привыкли. К коленкам ее подорожники прикладывал, на ней учился делать искусственное дыхание, после этого, кстати, понял, что она мне как сестра.

— Вэлмен, а ты уверен, что Артемида нас не съест? — Вова вырывает из мыслей.

— Уверен, а к чему вопрос?

— Я сегодня передачу про них смотрел. У тети одной жил питон. — Вовка так увлеченно рассказывает, что сам проникаюсь историей и одеваю на ходу. — Потом этот питон однажды перестал есть. Три месяца не ел, представляешь? — Киваю и слушаю дальше. — Потом его врачу показали, проверяли-проверяли, оказался здоров.

— Да? Очень интересно. И чем закончилось?

— Оказалось, что этот питон спал с тетей и ждал момент, чтобы съесть хозяйку. Он хотел проглотить ее, поэтому не ел. Думал у него будет пирушка.

— Хм, — усмехаюсь в ответ и еще раз вытираю Вове голову насухо. — Питон этот не дурак был. Я не знал такого, поэтому давай не будем рисковать и без меня открывать, хорошо? — Соглашается и кивает, я подхватываю мальчишку на руки и разворачиваюсь к двери. Но торможу. — И давай не будем Еве рассказывать про этот случай, окей? Я немного волнуюсь за твою сестру. Она такая впечатлительная. Еще и вкусная, наверное.

— Ты целовался с ней, тебе виднее, — беспечно отвечает пацан, а мои глаза вверх ползут. Надо бы поаккуратней нам с Евой.