Не рой другому яму
Шрифт:
Часы с кукушкой показывали половину двенадцатого. За вином и душевной беседой «про жизнь» время пролетело совсем незаметно.
— Ты, наверное, устала — сегодня с поезда и целый день на ногах. — Я сочувственно посмотрела на Юлю, которая уже начала клевать носом. — Я тебе постелю в зале на диване.
— Стели где хочешь — я все равно так устала, что буду спать как убитая… — Моя гостья встала и сладко потянулась.
В этом потягивании была какая-то кошачья грация. Юля была очень гибкая — такой гибкостью должна обладать не художница, а художественная гимнастка.
— Юль,
— Танцевала спортивный рок-н-ролл в студенческие годы: па-па-ба-дуба-пада-па-па… — И она изобразила несколько движений. Сомнений нет — Юля — весьма разносторонне развитая натура.
— А ты, наверное, спортсменка по роду работы? — в свою очередь, спросила она меня.
— Ой, пока училась в институте — чем я только ни занималась! И дельтапланеризмом, и карате, и стрельбой. А вот сейчас — некогда. Иногда хожу на спарринги к знакомому тренеру — он в УВД спецназ тренирует.
— Ух ты! Вот чего не умею — это драться… Всю жизнь мечтала научиться, да все никак…
— Хочешь — научу?
— Ой, мне уже поздно. Да и зачем? Чтобы заехать мужику между ног, особого искусства не требуется. — Она показала, как это проделывает с воображаемым партнером.
Должна сказать, что получилось это у нее почти профессионально. Хотя Юля и не владела восточными единоборствами, отразить атаку агрессивных мужских секс-амбиций она явно могла.
— Ладно, давай спать — завтра мне предстоит тяжелый день… — Я наконец встала и пошла стелить гостье постель.
— Может, мне тебе чем-нибудь помочь? — Юля вопросительно на меня посмотрела.
— Нет уж — завтра занимайся чем хочешь, только не мешай мне работать. А то уплывут твои денежки — что делать будешь?
— Уйду в монастырь… — грустно улыбнулась Юля.
— В Тарасове, кстати, есть женский скит — можешь завтра пойти посмотреть.
— Ну, я все-таки надеюсь, что у тебя все получится… — В Юлином голосе прозвучала надежда. Видно было, что в монастырь этой девушке не хочется.
— Я тоже очень на это надеюсь. — Вот только предсказания костей немного беспокоили. Ладно — жизнь покажет, кто друг, а кто — не очень…
Утром я первым делом набрала номер, полученный в справочном бюро. Трубку взяла женщина, судя по голосу, лет сорока — сорока пяти.
— Да, я слушаю…
— Алло, здравствуйте, могу я услышать Николая Дмитриевича? — На той стороне провода явно немного растерялись.
— Извините, но Коля здесь уже полгода не живет… — Вот тебе и здрасте! Я так и думала, что все будет не столь просто.
— А кто его спрашивает? — в свою очередь, поинтересовалась женщина, наверное, его мама.
— Это вас беспокоят из поликлиники. Знаете, у Николая Дмитриевича нет очередной прививки от дифтерии — возраст подошел, пора делать. Сами понимаете — сейчас это очень распространенное и опасное заболевание.
Я про себя попросила господа, чтобы моя ложь прошла и у Коли действительно не было этой прививки. И, судя по всему, здесь я угадала!
— Да вы знаете, — замялась женщина, — Коля решил жить отдельно от нас, родителей. Он снимает квартиру.
— А вы не могли бы сообщить его адрес — мы ведь отвечаем за его здоровье, независимо от того, где он проживает! — Я попыталась говорить тоном нашей участковой, которая постоянно звонила мне с подобными дурацкими приставаниями насчет несделанных прививок или очередных медосмотров.
— Да, конечно… Сейчас… — И доверчивая женщина дала мне телефон и адрес Николая, предупредив, что он живет с очень строгой хозяйкой.
— Не беспокойтесь, никто к нему не поедет — мы только вышлем ему открытку с просьбой явиться в поликлинику.
Увы, моя профессия иногда требует от меня наглого и беззастенчивого вранья! На этом наш разговор закончился. Я пожелала мадам Заславской не болеть и положила трубку.
Итак, пока судьба была ко мне более чем благосклонна. Практически без усилий я получила информацию о точном местонахождении нужного мне объекта. Теперь можно было поехать по только что полученному адресу и на месте разобраться, что к чему. День начинался удачно, и я смела надеяться, что он таким будет и дальше.
Юля еще спала, когда я выходила из квартиры. Я оставила ей записку, в которой просила ее быть как дома, и на всякий случай — ключи от квартиры. Вы не подумайте, что я слишком доверяю людям, но Юле я почему-то доверяла.
Последний снегопад, видимо, все-таки подвиг администрацию нашей автостоянки на трудовые свершения. Когда я вышла из подъезда, сторож как раз заканчивал откапывать последнюю машину. «Эх, была не была!» — решила я и направилась к своей бежевой «девятке». Как это ни странно, она завелась почти сразу. Да, день очень хорошо начинался.
Николай Заславский жил в старом доме, недалеко от центра Тарасова. Хороший дом — сталинской постройки, с высокими потолками и большими лестничными клетками. В адресе, который мне любезно дала женщина по телефону, значилась квартира тридцать пять. По моим расчетам, это должен был быть второй подъезд. Ну что же — попробуем зайти. Квартира действительно располагалась во втором подъезде, на третьем этаже. Довольно неухоженная дверь со старой кнопкой звонка.
Я позвонила, приготовив на всякий случай свое просроченное удостоверение работника областной прокуратуры. Пришлось долго ждать, пока за дверью не послышались медленные шаркающие шаги.
— Кто там? — Из-за двери раздался голос, принадлежащий женщине неопределенного возраста.
— Заславский Николай Дмитриевич здесь проживает? — Я попыталась придать своему голосу максимальную твердость.
— Нет его — ушел с полчаса назад…
— Откройте — я из прокуратуры, хочу задать вам несколько вопросов.
За дверью раздался звук задвигаемой цепочки. После этого дверь осторожно приоткрыли и в образовавшемся проеме появилось бледное женское лицо. Возраст хозяйки квартиры было определить очень трудно. Где-то между сорока и пятьюдесятью пятью. Круглое, приплюснутое лицо с бесцветными маленькими глазками, курносый, тоже слегка приплюснутый носик, гладко зачесанные назад волосы. Не знаю почему, но при одном взгляде на это лицо у меня возникла аналогия с мокрицей.