Не сдохнут только одиночки
Шрифт:
– «Инфокоммуникационные технологии и системы связи», – с гордостью отрапортовал парень, просияв. – В этом июле должен был окончить.
– Связист, стало быть, – ободряюще улыбнулся прапорщик, увлекая подопечных на улицу.
– Нууу, почти, – уклончиво протянул парнишка, придерживая дверь для сестры.
– Права есть?
– Вожу с пятнадцати лет, – махнул рукой блондин.
– Участковому нашему этого не рассказывай, – рассмеялся патрульный.
***
Переговорив с «партизанами» о насущном, лейтенант ненадолго удалился в свой кабинет и вновь позвонил в общежитие, сержанту Ковалёву:
– Как твои успехи?
– Не густо, – ответил сержант. – Учитывая нас и Петренко, в ночь выйдут лишь семеро. И это на весь район.
– Ты хоть спал сегодня? – Проявил участие Чумаков, героически сдержав свой собственный зевок.
– На том свете отоспимся, – ухмыльнулся Ковалёв. – Позвоните ещё разок в Управление. Может, полковник Лаврентьев выдаст нашему Андреичу военных в помощь? Не зря же они второй день перетирают что-то с отцами-командирами местных частей.
– Видать, не идёт дело. – Нахмурился Чумаков. – Начальства с утра нет на месте. У оперативников снега зимой не допросишься. Говорят, «самим не хватает» – ни людей, ни времени в сутках. Совсем погрязли делах.
– А волна заболевших между тем растёт. – Надавил на больное сержант. – У нашего забора к вечеру сгрудилась целая толпа покойников… Был среди них и «живчик». Чуть не задрал ребёнка. Хорошо, наши парни оперативно среагировали.
– Кошмар, – поёжился Чумаков, откидываясь в кресле. – Тоже сегодня наблюдал такую деваху. Совсем молоденькую… Если и дальше всё так пойдёт, то общежитие придётся покинуть… А военное командование насколько может, оттягивает размещение ПВР в черте города. Андреич молчит. А значит, ни помощи «вояк», ни дополнительного вооружения в патрули у нас пока нет.
– Может, ну его? – Задумчиво протянул Ковалёв. – «Зафига» мы сами эту лямку тянем, раз никому вокруг ничего не нужно? Звезданёт же потом по хребтине – свалить не успеем… Всё равно своими силами давно уже не справляемся…
– Ну, есть ещё МЧС. – Задумался Чумаков. – Чем больше народа спасётся, тем выше шансы подавить вспышку, и выйти из ситуации с наименьшими потерями.
***
Не с первого раза, но дозвонившись начальнику отделения, лейтенант обрадовался нежданной удаче. К слову, облегчение длилось не долго. Андреич пребывал в крайне скверном расположении духа. Усталость последних дней взяла своё. И, выслушав от Чумакова очередную просьбу о выделении людей в патруль, полковник обругал его последними словами, чего раньше за ним не водилось.
– Вы все сбрендили что ли? – Рявкнул он. – Ну откуда я вам народ возьму – нарожаю что ли?! Полштата разбежались ещё в первые сутки. Не будь дураками, сховались по норам. А оставшихся сотрудников едва хватает на поддержание хотя бы иллюзии порядка в городе. Полковник Лаврентьев пока не пришёл к консенсусу с военными. И те скудные силы, что они нам выделили, сейчас патрулируют центр города и здание «Мэрии». Приказ нашего полковника. Личный, етиху мать! Нашёл, когда задницу лизать городским «руководятлам». – Кипятился подполковник так, что в ушах у лейтенанта буквально звенело от его крика. – Вместо того, чтобы расчистить улицы и решить вопрос с вывозом трупов, с трудом полученные Лаврентьевым люди, сопровождают наш «руководящий аппарат» из дома на работу. Считай, уже просрали город. Будь все эти «чинуши» трижды неладны!.. – Неприязненно сплюнув, он взял себя в руки и продолжил. – Имеются и приятные новости: «МЧС» уже обещало оказать поддержку в эвакуации мирных жителей. Завтра же начнём организацию Пунктов Временного Размещения. Пляши, Чумаков, и радуйся, что хотя бы так!.. Ибо к концу недели волна беспорядка нас захлестнёт!
***
Ближе к восьми вечера в опорный пункт подтянулись самые опытные из «партизан». Выйдя из кабинета, Чумаков с удивлением «поймал» у своих дверей Наталью Александровну – ту самую приятную прапорщицу в годах, посетившую его утром.
– Нашлись с мужем? – Спросил он, озабоченно оглядываясь по сторонам в поисках её супруга.
– А как же, – подбоченилась Наталья. – Полжизни вместе. Уже не сбежит! – Её весёлый смех, как колокольчик, прокатился по коридору. Молодой, яркий, дающий веру во что-то лучшее.
Очнувшись от тяжких дум, Чумаков вдруг осознал, что люди вокруг ещё могут радоваться и шутить. Жить своей обычной жизнью, любить. Строить планы. И пока ты дышишь, ничего не потеряно. Будут шансы. Главное – ввязаться в бой, а там по обстоятельствам.
– Познакомите? – Подмигнул он Наталье. И неунывающая прапорщица привела к участковому пару мужчин в годах.
Указав ладонью на крупного, усатого, как морж, дядьку, она улыбнулась:
– Прошу любить и не жаловаться: мой муж Алексей. А это, – перевела она руку на маленького, абсолютно лысого мужчину справа, – друг нашего семейства, старший прапорщик Бобылюк.
– Приятно познакомиться, – и Чумаков по очереди пожал мужчинам руки, премного удивившись всей мощи хрупкого на вид Бобылюка. Субтильный дядька с таким рвением сжал кисть лейтенанта, что тот невольно охнул от неожиданности.
– Чемпион нашей части по армреслингу, – засмеялась Наталья, поймав удивлённый взгляд Чумакова.
– Ну как, все успели познакомиться? – Поинтересовался лейтенант, когда к компании присоединился рослый, чернявый мужчина с наколкой на запястье.
– Андрей Голичников, – представился он. – Программист, ветеран Второй Чеченской. Отец двоих близнецов. Не знаю, зачем я вам это рассказываю, – пожал плечами мужчина, поправляя ворот водолазки, – просто переживаю немного. Остальные уже подтянулись. Ну что, начнём инструктаж?
Глава 13: Реальность
Под вечер, в прихожей раздался звонок, и Алла подбежала к домофону, мурлыкая нараспев:
– Кто там?
Жужа и кот мгновенно заняли позиции зрителей в первом ряду. Вообще, нужно сказать, что к исходу второго дня, Альф немного привык к незваным гостям и перестал выражать своё презрение.
Ещё утром, забравшись на подлокотник дивана, он старательно обнюхал грустного Мишу и, устроившись на руке, подтянул пушистую задницу поближе к его лицу, заставляя мальчика фыркать и смеяться.
– Так выглядит доверие, если ты кот, – подбодрила парня я, и Миша с широкой улыбкой гордо наглаживал шерстяного оккупанта, пока тот не устал от ласк и не уполз в «задиванье».
Но в целом, не смотря на компьютерные игры и наши с Аллой попытки его расшевелить, Мишка вступил в самую неприятную фазу принятия – горевание. Кажется, он, наконец, осознал, что родителей не вернуть, и прежняя жизнь навсегда осталась в прошлом. Для каждого из нас, без исключения. Все мы что-то потеряли: как минимум, возможность свободно передвигаться и жить без страха. Как максимум, близких, стабильность и веру в светлое завтра.