Не смей меня касаться
Шрифт:
Ноги подкашивались, а вокруг все улюлюкали и свистели, подбадривая, но на деле только еще больше смущая меня. Сделала один шаг, второй, дальше оказалось легче. Когда я подошла ближе, Шувалов заграбастал меня в свои объятья и начал целовать. Мужские пальцы чуть сдавили затылок, мужской рот властно разжал мои дрожащие губы, твари внутри живота зашевелились, а когда его рука легла на мою попу, подтаскивая нижнюю часть туловища прямиком к ширинке его брюк, стали биться током. Крик, свист и аплодисменты ворвались в уши, полностью дезориентируя во времени и пространстве. Голова пошла кругом. И я центр мира в этом танце. Для устойчивости крепко схватились за широкие
– Где мой трофей, Таня!
Осторожно, заливаясь краской, протянула ему свой простенький черный лифчик.
***
Пришла домой вся зацелованная и растрепанная. Конечно, ведь мы еще минут пятнадцать целовались с Сашкой возле подъезда. Впрочем, не только целовались... Шувалов взрослый, и, подозреваю, достаточно опытный мужик, лобызания ему быстро наскучили. Совсем скоро наглая ладонь накрыла мою грудь, а вторая рука, крепко держа меня чуть пониже спины, за одно весьма пикантное место, вдавила мое туловище в мужское тело, так близко, что я ощутила желание, вздыбливающее джинсы Алекса. Сильные пальцы попеременно сжимались то на груди, то на моих ягодицах, и низ живота горячо пульсировал, желая еще более смелых ласк, прикосновений без всякой цензуры. Трусики, наверно, мокрющие уже. Алекс постанывал прямо мне в губы, тяжело дышал, а моя голова продолжала кружиться.
– Таня, от осознания, что на тебе сейчас нет лифчика, я дурею, - глухо прошептал Шувалов, интенсивно сдавливая мою грудь.
– Пригласи меня, пожалуйста, к себе.
– Я живу с родителями и младшей сестрой.
– Чееерт!
– А ко мне ты не поедешь?..
В животе, который раз за сегодняшний вечер, случился жаркий толчок. 'Пожалуйста, пожалуйста... забудь про свои дурацкие правила, Таня! Настоящая страсть не признает никаких рамок, - кричала во мне давно не знавшая радостей плотской любви женщина, - поломалась немного и хватит!' Но, несмотря на ее призывы, я отрицательно покачала головой. Феминистка и отличница одержали верх, скрутили этой развратнице ноги, которые она, я, бесстыдно расставляла, позволяя мужским рукам ощупывать свои самые сокровенные места.
– Понял, не дурак, - расстроенно прошептал Шувалов, сделал глубокий вдох, легонько чмокнул меня в нос, а потом отстранился.
– Беги...
Я тут же пожалела о своем правильном решении. Хотелось кричать: 'Поехали к тебе, пожалуйста! И не выпускай меня из кровати до утра!'
– Спокойной ночи... и спасибо за вечер, это было... необычно. Юлька - моя сестра, сказала бы 'круто'. Но знаешь, мне тоже понравилось.
– Спокойной ночи, девочка моя.
'Моя'... Так жарко, так радостно, так хорошо стало от этого слова.
Я уж было пошла домой, но потом вспомнила об отсутствии в моем туалете одной весьма важной детали. Обернулась.
– Саш, верни, пожалуйста, лифчик!
– Вот уж нет, это награда победителю заезда. А награды нельзя отбирать!
– Шувалов совершенно нагло мне улыбался.
Засмеялась, помахала рукой, а потом скрылась за дверью подъезда.
***
Мама не спала, хотя часы показывали ровно двенадцать часов ночи. Надо же, Шувалов отпустил меня вовремя, карета действительно не успела превратиться в тыкву, и даже принц не стал оборотнем. Правда, золушка вместо туфельки потеряла лифчик, ну это уже мелочи.
– Господи, - запричитала мама, - с вами рехнуться можно, одна только полчаса назад явилась, вторая в полночь пришла. Да еще Юля сказала, что видела, как ты садилась на дорогущий мотоцикл. Таня, это правда?! От тебя я, признаться, не ожидала подобных глупостей!
Сама от себя не ожидала. Но, черт возьми, как, оказывается, приятно сбросить на миг сросшийся с кожей образ зануды-отличницы и побыть хотя бы один вечерок озорной девчонкой-хулиганкой.
– Отцу не стала говорить, нельзя его волновать, и так постоянно давление скачет, иначе он бы тоже спать не лег, ожидая возвращения своей умницы-доченьки, которая почему-то вдруг совершенно забыла о правилах безопасности, - продолжила отчитывать мама.
– Наверное, доченька на поверку не такая уж умная оказалась, - тихонько ответила я на ее тираду и улыбнулась блаженно.
Внутри меня теснились, бушевали чувства, они просто распирали грудь и развязывали язык. Мне необходимо было с кем-то поделиться.
– Мамочка!
– чуть нараспев выдохнула я, обняв родные плечи.
– Мамочка, я такая счастливая! Знаешь, кажется, я влюбилась, в первый раз по-настоящему, прямо как в романах пишут. Мне летать хочется, или танго танцевать. Если бы ты знала, как я устала быть правильной Таней Лазаревой! Давай станцуем танго, мамуль?!
Мама улыбнулась, но обеспокоенность не исчезла с любимых светло-карих глаз.
– Тань, какое танго, первый час ночи, - отмахнулась она, - лучше расскажи, кто покорил сердце нашей умницы-красавицы?
Вспоминая волшебство сегодняшнего вечера, на миг прикрыла глаза,
– Пока рано говорить, но, знаешь, я такого никогда не чувствовала...
– Ох, дочка-дочка! Скорей бы вы замуж повыходили. Может, тогда стану меньше за вас переживать.
***
В обед следующего дня неожиданно раздалась трель дверного звонка. Курьер цветочного магазина доставил на имя Лазаревой Татьяны Николаевны огромнейший букет ярко-красных роз. Юлька многозначительно закатила глаза кверху.
– О, кажется, это серьезно! Мам, пап, представляете, Таня закадрила настоящего миллионера! Я нашла информацию о нем в интернете, владелец двух заводов и строительной фирмы. Причем три года как в разводе и ему всего тридцать один год. Повезло тебе, сестричка, свободные и не совсем старые миллионеры в наше время редко встречаются.
Какая, однако, Юлька любопытная, я вот почему-то не додумалась искать информацию о Шувалове по интернету. Точнее посчитала подобные действия ниже собственного достоинства. Кроме того, в сети иногда такую ересь публикуют.
Оправдываться и отнекиваться не стала, потому что чувствовала себя до одури счастливой, ведь запах роз кружил голову, губы сладко горели от принцевских поцелуев, а внутри тихонько копошились жуткие твари похоти, дожидаясь того часа, когда хозяйке напрочь снесет крышу и она позволит себя много-много безумств.
Папа нахмурился.
– Тань, поосторожней ты с этими богачами. Я глубоко убежден, что каждый должен выбирать по себе. Из отношений, в которых между партнерами имущественная пропасть, ничего хорошего получиться не может.