Не смей меня касаться
Шрифт:
'А как же золушка и принц?
– пискнула во мне девушка-фантазерка, - они, кажется, жили долго и счастливо'.
– Это только в сказках бывает, - поддержала отца мама, опровергая своими словами мои так и не высказанные вслух мысли.
'Слушай родителей, Таня, они более опытные и знают, о чем говорят', - поддакнула девочка-отличница, которой понравились рассудительные слова предков.
– Не переживай, папуль, ты же знаешь, я всегда очень осторожный и здравомыслящий человек.
А про себя добавила: 'Но боже моей, если бы ты знал, папа, как временами устаешь от своего постоянного благоразумия!' Губы вновь растянулись в блаженной улыбке влюбленной по уши женщины. Все бабы дуры! И, наверняка, я не
***
'Позвони, позвони, позвони же! Шувалов, какого черта ты не звонишь?! Самовлюбленный богатый придурок!' - ругалась я про себя, гипнотизируя телефон. С того памятного байкерского свидания прошло уже три мучительно длинных дня ожидания. Но про меня словно забыли. Хотя, казалось бы, позабыть возникшую между нами магию невозможно. 'Надо было меньше ломаться и соглашаться поехать к нему. Вы уже взрослые люди, имеете полное право трахаться, когда захотите', - сокрушалась развратница. 'Глупости, Таня, - тут же возразила девочка-отличница, - не слушай эту отвязную, готовую постоянно раздвигать ноги, девицу. Ты поступила более чем правильно. Подумай, если бы Алекс не позвонил после того, как ты ему дала, точнее у вас случился половой акт, что бы ты тогда почувствовала?' 'Нда, - присвистнула феминистка, - нам было бы хреново! Такая ситуация называется облом, большой облом, или вместо полета мордой об асфальт. А внутри поселилось бы тошнотворное осознание, что тебя поматросили и бросили. А так... можешь себя успокаивать мыслями о своей непоколебимой девичьей добродетели. Наверняка, парочка жарких поцелуйчиков для таких богатых мачо ничего не значит, это ты - недотраханная офисная дева - уже успела размечтаться о великой неземной любви до гробовой доски'. А развратница хныкала и тихонько просила: 'Может, тебе самой позвонить Шувалову, как бы невзначай, напомнить о своем существовании каким-то посторонним, не касающимся ваших взаимоотношений, вопросом? Скажи, допустим, что отцу понадобилась пара мешков цемента на дачу, а ты вдруг вспомнила, что у тебя есть знакомый владелец цементного завода. Ну и как финансист, привыкший все считать и во всем искать выгоду, решила уточнить: 'А не продадите ли вы, Александр Иванович, данную строительную смесь со скидкой?' Боже, Таня, какой бред! 'Только попробуй позвонить, влюбленная дура!
– пригрозила кулаком феминистка, которую яро поддержала категоричным 'нет' девочка-отличница.
В туалете долго умывалась, пытаясь остудить свою глупую голову. Когда вышла, увидела, что Шувалов Александр Иванович, сейчас язык не поворачивался назвать его запросто 'Сашкой', все той же уверенной походкой занятого по горло буржуина шел по коридору фирмы 'Эверест' в сторону кабинета ее директора. И хоть он был ко мне спиной, почему-то завернула в первую попавшуюся дверь, словно побоялась, что у Алекса и на затылке есть глаза. Какая же ты трусиха, Таня!
Дверь вела в кабинет программистов.
– Добрый день!
– приветливо улыбнулась я.
– О, здравствуй, Танюш!
Карие глаза айтишника смотрели на меня с любованием. Хороший, наверное, парень Стас Самойлов. И, в принципе, симпатичный, во всяком случае, внешность у него не отталкивающая. Простоватая, но без каких-либо существенных изъянов, разве что уши немножко торчат.
– У тебя что-то случилось?! Проблемы с компьютером?
Да, у меня большие проблемы! Только компьютер тут совсем не при чем. Я, кажется, сошла с ума, потому что мне сейчас до дрожи в коленках хотелось догнать идущего по коридору мужчину, вцепиться клещами в его широкие плечи, впиться поцелуем в мужские губы, стремясь понять, не привиделось ли мне то волшебное чувство головокружения, что было вечером три дня назад. 'Видимо, волшебство ощущала только ты, иначе бы Шувалов позвонил', - грустно резюмировала девочка-отличница.
– Стас, я с жалобой. Знаешь, у меня очень медленно работает компьютер, особенно если одновременно открываешь два экселевских файла или два вордовских, несколько минут компьютер не понимает, что я от него пытаюсь добиться.
Второй программист, находящийся в кабинете, Женя, кажется, его зовут, криво понимающе усмехнулся, видимо, он посчитал мой визит надуманным поводом, чтобы закадрить Стаса.
– Может, вирус какой поймала, - высказал предположение Самойлов.
– В рабочее время я не посещаю социальных сетей и сайтов непонятного содержания, - улыбаясь, полушутливо-полусерьезно произнесла я.
– А во внерабочее время посещаешь?
– задал вопрос Стас и лукаво мне подмигнул.
– Ничто человеческое нам не чуждо. Но я большая девочка и знаю, открывать файлы нужно только из проверенных источников. Кроме того, кажется, у нас на фирме стоит весьма хорошая антивирусная защита, за эффективность которой отвечаете вы. И если она недостаточно хорошо работает, то это больше вина ИТ отдела, чем моя.
Стас усмехнулся.
– Какая ты, Таня, умеешь стрелки переводить. Шах и мат в твою пользу.
Улыбнулась, посчитав его слова комплиментом своей сообразительности.
– Ты права, скорее всего, дело не в вирусах, нужно проверить кулер в системнике, возможно комп перегревается, вот и чудит. Танюш, я обязательно зайду позже, посмотрю, что можно сделать.
Надеюсь, Стас не подумал, что я его кадрю? Преглупейшая ситуация.
Когда вернулась к своему рабочему месту, на столе лежал прекрасный букет ярко-алых роз. Ирина сразу же проинформировала:
– Тут тебя спрашивал генеральный директор фирмы 'Стройинвест'. Как мне показалось, он очень расстроился, не застав тебя. У вас с ним что, отношения?!
Какая же я дурочка, Шувалов вовсе не с Михаилом Евгеньевичем пообщаться хотел, он направлялся в наш кабинет, лично к тебе, Таня Лазарева. А я зачем-то завернула поболтать с программистами.
– Н-незнаю, что у нас с ним, - максимально честно ответила я Ире.
– Обалденный мужик!
– восхищенно произнесла коллега.
– Ага...
– в моем голосе чувствовалось уныние. Ведь я расстроилась, мне так нестерпимо хотелось видеть Шувалова, смотреть в серые лучистые глаза, чувствуя небольшие удары эклектического тока, идущие по коже, прислушиваясь к вечным спорам феминистки, девочки-отличницы, с распутницей, живущей во мне и все чаще заявляющей о своих правах.
'Если бы Шувалов относился серьезно к вашим взаимоотношениям, он бы подождал тебя сейчас, - зудела отличница, - не так уж и долго ты болтала с программистами, а до этого момента каждодневно звонил. Подумаешь, заглянул по пути к Михаилу Евгеньевичу, а ты растаяла, и уже готова... на все готова'.
Мелодия звонка резанула по нервам. Еще до того, как взяла трубку, каким-то шестым чувством поняла, что звонит Алекс. И я продолжила стремительно таять. Дыхание от прошедшей по телу жаркой волны перехватило, сердце радостно подпрыгнуло в груди, щеки вдруг вспыхнули румянцем. Все симптомы прогрессирующего любовного идиотизма. Несколько раздосадованная на свою бурную реакцию, взяла трубку.
В моем коротеньком 'да' звучало раздражение.
– Таня...
– Слушаю.
– Чем недовольна, Татьяна Лазарева?
Тем, что байкер Сашка, называвший меня своей девочкой, исчез из моей жизни три дня назад, укатив в темноту ночи на своем дорогущем мотоцикле, тем, что бизнесмен Шувалов Александр Иванович слишком занят, а скорее не считает нужным звонить такой скромной персоне, как я. Но вслух, конечно, сказала совсем другое.
– Вам показалось.
– Мы снова на вы?
– Не знаю.