Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
сильно тебя люблю, что мне слишком больно, когда ты совершаешь подобные вещи. Вчера ты
поцеловал Альбу, или она поцеловала тебя, неважно, и мне было плохо... Очень плохо. А теперь ты
говоришь мне, что все те месяцы, что мы провели вместе, ты почти каждый день обманывал меня...
Даже если у тебя и ничего не было с Эли, мне больно думать об этом... У меня внутри такая боль, что
я не могу терпеть ее. Не могу.
– Я сглупил, ошибся.
– Да, я никогда не думала, что ты продолжишь
Но хуже всего то, что ты скрыл это от меня, даже не рассказал, и мне довелось узнать обо всем чисто
случайно.
Гнев Валерии прошел, и теперь только слезы неудержимо рвутся наружу. Она так любит этого
парня...
– А если я перестану встречаться с Элизабет у нее дома?
– Теперь уже все равно, Рауль. Теперь это неважно.
– Ну должен же быть какой-то способ все уладить, любимая. Я так сожалею об этом.
– Поздно... Слишком поздно.
Не может быть. Это не может быть концом. Рауль отказывается поверить в это, признать. Ну как
смириться, если он безумно любит ее?! Он не хочет, чтобы все закончилось.
Валерия закрывает лицо руками и горько, безутешно плачет. Но не слезы жгут ее, причиняя боль, болит ее душа; она страдает так, как никогда прежде. Рауль потрясенно смотрит на девушку. Он не
может вынести ее плач и, в конце концов, решает как-то утешить, успокоить ее. Он садится рядом с
Валерией и ласково гладит ее по волосам.
– Ну не плачь больше, Вал, пожалуйста. Не плачь.
– Я не могу перестать, слезы сами текут.
– Я глубоко раскаиваюсь, Вал, мне и самому горько. Это не должно было закончиться вот так.
– Ну почему? Почему ты врал мне... целых четыре месяца?
– Потому что я дурак, идиот.
Раулю тоже хочется заплакать, но он сдерживается, кусая губы и крепко стискивая зубы. Он не
имеет права пролить перед ней ни единой слезинки.
В комнате царит абсолютная тишина. Даже Вики не издает ни звука. Он тоже кажется грустным и
не посвистывает, не щебечет радостно, как делает это обычно.
Несколько минут проходят в тягостном молчании, пока Валерия снова не начинает говорить:
– Какое-то время нам лучше не писать и не звонить друг другу, чтобы позабыть о нас с тобой.
– Ты уверена?
– Не уверена, Рауль, но мы должны это сделать.
– А в классе? Там ты тоже не будешь разговаривать со мной?
– В понедельник я попрошу кого-нибудь из наших друзей поменяться со мной местами.
– Ты и вправду будешь действовать так радикально?
128
– Или я приму подобные меры, или не вынесу всего. Я должна отдалиться от тебя, Рауль. Неужели
ты этого не понимаешь?
– Нет, не понимаю, но я уважаю твое решение.
Парень медленно встает
опирается руками на письменный стол Валерии.
– Ты должен уйти.
– Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушел?
– Рауль, мне и так нелегко, прошу тебя, не усложняй, пожалуйста, – жалобно просит Валерия, готовая вот-вот снова разрыдаться. – Мы очень молоды, но я думала, что всё у нас с тобой будет
навсегда, и, как видно, я одна из тех, у кого эти самые “навсегда” плохо получаются.
– Нам незачем расставаться. Мы любим друг друга и можем дальше развивать наши отношения.
Вал, подумай об этом хорошенько.
Легкий, едва заметный, налет сомнения на лице девушки поддерживает в Рауле его последнюю
надежду, однако решение Валерии окончательно и бесповоротно:
– Я уже подумала.
Грусть отражается в ее милых карих глазах, тех самых, которые столько раз завораживали Рауля
своим весельем и живостью. Однако в эту минуту в них ясно читается только горькое будущее обоих.
– Если ты изменишь свое решение, то знаешь, где меня найти. До свидания, Вал.
– Прощай.
Парень выходит из спальни, а потом и из квартиры. Рауль чувствует боль. Ту же самую боль он
испытал, когда умер его отец. Сейчас он повзрослел, стал более зрелым, намотал множество
километров, но в свои восемнадцать лет продолжает оставаться очень сентиментальным,
восприимчивым парнишкой, который винит себя за самую грубую, совершенную им в жизни,
ошибку, за промах, который нельзя исправить, и который стоил ему самого дорогого, что у него было
– ответной любви девушки, которую он любил.
Едва оказавшись на улице, Рауль заплакал, как маленький ребенок. Укрывшись под капюшоном
толстовки, парень, не разбирая дороги, со всех ног помчался, сам не зная, куда.
А в своей комнате Валерия кинулась на кровать лицом вниз. Она безутешна. Все кончилось, она
очнулась от сна, в котором была девушкой Рауля, парня, в которого так долго была влюблена, и с
которым провела четыре чудесных месяца. Четыре восхитительных месяца, которые на самом деле, были наполнены ложью и обманом.
Валерия уверена, стопроцентно уверена, что Элизабет со своей стороны тоже приложила руку к
тому, чтобы их с Раулем отношения прекратились, но даже если и так, этим нельзя оправдать то, что
сделал Рауль.
Глава 52
Решение. Очень непростое решение. Что она чувствует к ним двоим?
Эстер весь вечер провела, ломая голову в поисках ответов. Бруно нравится ей так же, как и
Родриго? К кому из них она чувствует настоящую любовь?