Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
помешан! Продолжая в том же духе, он снова причинит себе боль, причем гораздо б'oльшую, чем
испытал, находясь рядом с ней и не признаваясь в своей любви. Он дал себе зарок никогда не
оставлять ее одну, но его силы не безграничны. Уже несколько недель как он перешагнул их предел.
Мери была права в том, что сказала.
Не иначе как после его ухода из парка Ла Вагуада, Эстер продолжила смеяться над шуточками
некоего пресловутого Сэма, этого всемогущего, заносчивого, тупого болвана, а он бесится
голову, и ему становится очень плохо. Эстер была к нему несправедлива.
Он должен забыть обо всем и найти себе какое-нибудь занятие, которое заставит время идти
быстрее. Предчувствует он, что выходные будут тянуться нескончаемо долго. Учеба отвергается
сразу, играть в футбол тоже неохота. Может, почитать? А ну его, или, по крайней мере, не книгу. А
может, пойти на улицу и купить журнал о футболе или баскетболе? Можно было бы также сыграть в
лотерею. Да что угодно, лишь бы не думать все время о ней.
Бруно берет десять евро из своего бумажника и кричит, что выйдет на минутку. Появляется мать, но она даже не успевает спросить его, куда он идет.
94
На улице солнечный денек, прекрасный для прогулки по Мадриду. Дует приятный, легкий,
прохладный ветерок, обычный для этих месяцев. Бруно захватил с собой плеер. Он включил его на
полную громкость, и теперь в наушниках на всю катушку звучала песня California группы Ley de Darwin. Бруно хотелось бы оказаться где-нибудь в Калифорнии или Нью-Йорке подальше от всего, что происходит в столице. Начать с нуля, с самого начала и искать свое место. Вот если бы он
полностью угадал в “пятнашке” результаты всех пятнадцати футбольных встреч, то получил бы
несколько тысяч евро и смог бы поехать куда-нибудь далеко-далеко. Ха, уж скорее Эстер влюбится в
него, чем он выиграет в лотерею. Или нет? Пожалуй, нет. Это бо-ольшой вопрос, потому что обе вещи
стопудово маловероятны. Несмотря на свое отчаяние, Бруно заходит в административный пункт
ставок и лотерей и заполняет бланк. Гордость не позволяет ему поставить на выигрыш “Барсы”. Вот
если бы с ним сейчас была его подруга, она дала бы ему взбучку. Бруно грустно улыбается и рвет
бланк, потом берет другой и меняет счет встречи “Расинг Сантандер” – “Барселона” на
противоположный. Два – ноль в пользу “Барсы”. Парень злится, но деньги есть деньги. Угаданная
лотерея, как его удача. Может, эти выходные окажутся последними, которые он проведет как
неудачник-Бруно, у которого все выходит наперекосяк.
В следующем киоске Бруно покупает еженедельный спортивный журнал “Ас” и обозрение
“Гиганты
Игра в лотерею дает повод смотреть даже встречи второго дивизиона.
– Бруно! Бруно! – кто-то окликает парня за его спиной. Голос оказывается знакомым. Бруно
оборачивается и видит девушку с синими волосами, торопливо направляющуюся к нему.
– Привет, Альба! Что ты здесь делаешь? – следует обмен парой дружеских поцелуев.
– Иду с визитом к тебе домой.
– Ко мне?
К нему? Значит, Альба знала, где он жил, а он и не в курсе. Вот уж это точно неожиданный визит!
– Ну да, к тебе. Подруга хочет встретиться с другом. Что здесь странного?
– Да нет, ничего.
– Понимаешь, ты со вчерашнего вечера ходишь с выключенным мобильником, не отвечаешь в
интернете, вот я и подумала, что тебе, наверное, плохо.
– Мне хорошо.
– Я тебе не верю.
– Ну так поверь. У меня все отлично.
– Нет, это не так, – возражает Альба с легкой улыбкой. Потом она замечает листок в руке парня. –
Как ты поставил на “Атлетико”?
– “Атлетико” – “Гранада”? Один-один.
– Клево. Мы с тобой начинаем понимать друг друга.
– Да я поставил так против своей воли.
– Да ладно тебе, в глубине души у всех вас, мадридцев, сердечко-то красно-белое.
– Шутишь? Нет у меня ничего от матрасников! – вскипел Бруно. [ прим: матрасники – прозвище
болельщиков мадридского футбольного клуба “Атлетико” за красно-белую полосатую форму
игроков]
Альба заливисто смеется. Она хотела подразнить парня, и ей это удалось. Футбол – одна из его
слабостей. Ребята вдвоем идут по улице к дому, где живет Бруно.
– Я вижу, что ты, по крайней мере, не губишь себя, прячась под простынями в кровати, как я
ожидала.
– А с чего бы это мне прятаться?
– Тебе незачем притворяться, Бруно. Вчера ты удрал, даже ни с кем не попрощавшись, а все
потому, что Эстер и Сэм...
– Плевать. Мне все равно, что делали там эти двое, – мрачно перебивает Альбу Бруно.
– Опять двадцать пять! Снова мы с этим твоим “все равно”! Да ничего из того, что сделала или
сказала Эстер, тебе не все равно, и мы оба это знаем.
– А ты что, у меня в голове что ли, чтобы знать, что я думаю?
– Да нет, просто у меня хорошо развита интуиция.
В эти минуты Бруно меньше всего хотелось вести разговор, главным героем которого была его
лучшая подруга, но Альба с завидным упорством снова и снова напоминает о ней. Нет, она совсем
бесчувственная, если так терзает его, думая, что ему плохо.