Не свободен!
Шрифт:
Как всегда в подобные моменты, покатилась непрошеная слеза. Слишком мало времени прошло. И каждое воспоминание о родителях непременно расстраивало.
— Вета, ну хватит. Мы же договорились.
Влад подошёл ко мне и обнял.
— Я не специально.
— Знаю.
— Слишком мало времени прошло. Мне кажется, я не смирюсь никогда…
— Всё будет хорошо. Ладно, Крым так Крым. В конце концов, я там никогда не был. Только отель выберу сам.
— Как хочешь.
Кажется, прямо с принятием такого решения крымское солнышко забралось в моё сердце и стало греть изнутри, обещая приятное времяпрепровождение. И почему мне раньше не приходила в голову эта
— Ладно, я побежал, меня ждёт инвестор. Ты отвечаешь за сбор вещей.
— Сначала билеты купи и отель забронируй, а то там, наверное, и мест свободных нет.
— Даже не сомневайся. Всё будет отлично! Мы ж не бюджетную комнату бронируем.
Дождавшись, пока уйдёт Влад, я быстро собралась и пошла на свою старую квартиру. Он осуждал мою ностальгию и страдания, поэтому старалась не афишировать всякий раз свои походы. Хоть и прошёл год с тех пор, как одного за другим моих родителей не стало, мне всё ещё было пусто и тоскливо. А когда я дома, то они будто рядом: просто мама вышла за хлебом, а папа лежит на плановом лечении. Мне нравилось приходить и сидеть здесь, перебирать старые детские открытки и листать фотоальбомы. Хотелось оставить всё нетронутым, словно в музее. Такой своеобразный уголочек для души. Может, лет через десять я и соглашусь продать эту квартиру, но пока не готова. В современном мире она не имеет никакой ценности: маленькая кухня, один туалет на три комнаты, почти полное отсутствие коридора и одна из комнат проходная. Но здесь я была счастлива, мне она безумно дорога. Приходя сюда, черпаю ложечкой лучики воспоминаний. И как ни странно, здесь мне не хочется плакать, здесь мне хочется забыться и вернуться в прошлое.
— Вета, ты где? — слышу настороженный голос Влада в трубке.
— Эм-м… гуляю, а что?
— Есть билеты на завтра, брать? Успеем?
— Бери, конечно.
— Понял. Ладно, не нагуляй себе синяки под глазами.
— В смысле?
— В смысле, я знаю где ты. Ну сколько можно? Ты сама себя доводишь.
— Так, всё. Я не хочу ничего слышать. Пока.
Психанула и бросила трубку. Опять следит. Ненавижу. Говорит, что переживает о безопасности, а я чувствую себя как в клетке. Быстро собралась и выбежала. Машину заблокировал какой-то идиот и не оставил телефона. Стала бить по колёсам ногой, но всё тщетно. Сигнализация не срабатывала. Решила пойти прогуляться. Помадой на стекле написала свой номер телефона и как никогда пожалела, что она не красная, получилось не так уж и вызывающе. Побродив по окрестностям, оценила, что жизнь всё же меняется к лучшему. Зашла в местный небольшой магазинчик и только собралась осчастливить владельца, как получила входящий вызов с незнакомого номера.
— Алло.
— Здравствуйте, это вы написали на лобовом стекле помадой?
— Да.
— Зачем? Что вы этим хотели сказать?
— А вы зачем заблокировали выезд моей машины?
Тишина в трубке.
— Ох, блин. Не заметил. Простите, сейчас отъеду.
— Хорошо.
Быстро вышла и направилась обратно во двор, пока ещё какой-нибудь умник «удачно» не припарковался.
Увидела отъезжающего мужчину и, присмотревшись, узнала в нём своего одноклассника. Рассматривая повзрослевшего мальчишку, задержала взгляд. Он тоже меня узнал.
— Виолетта Сорокина.
— Павлик Зайцев.
— Ну ничего себе. Как ты тут? Сто лет тебя не видел.
— Да я всё время здесь жила, только год как переехала.
— Ну да! Это ж я сразу за границу свалил.
— Ну и как там?
— Отлично. Но ты знаешь, дома лучше.
Я
— Вет, может, кофейку? Есть тут в наших трущобах что-нибудь приличное? Я ещё не успел освоиться. Пойдём поговорим, не на дороге же стоять! Если честно, только вернулся и безумно рад тебя видеть, ты прямо цветёшь. Это ж сколько тебе лет?
Я засмеялась.
— Столько, сколько и тебе, хватит уже… Тут за углом есть кофейня, уверена, там сейчас совсем немноголюдно.
— Поехали.
И мы стройным кортежем поехали к местной кофейне. Внутри было уютно и мило.
— Слушай, ну как в Париже! Только Эйфелевой башни не хватает. Не думал, что в район доберётся цивилизация.
Я смеялась в голос. Пашка всегда умел шутить.
— Да это уже совсем не окраина. Город растёт, и наш район всё ближе к центру.
Мы поговорили о жизни, как и что сложилось. У него всё как положено: жена, двое детей. О причине возврата на родину из Германии умолчал. Думаю, напортачил там хорошенько и вернулся от греха подальше. Я и правда рада была его видеть, мы с ним будто две подружки просидели часа два, перепробовали весь ассортимент заведения и хорошенько подняли его продажи. Разошлись довольные нашей незапланированной встречей.
Дома кинулась собирать вещи и была уже в приятном предвкушении завтрашнего полёта.
Глава 38
Влад
— Ну что, Ромео, когда свадьба? — как обычно, бесцеремонно вошла Злата и начинала троллить.
К такому обращению сложно привыкнуть. Порой хотелось её послать куда подальше, но всё же моё воспитание не позволяло грубить девушкам.
— Привет. Тебя прямо так волнует этот вопрос?
— Конечно. На свадьбе погулять хочется.
— Скоро. Завтра улетаем в Крым. Там и хочу сделать предложение.
— О! Вот это поворот событий. Пора, давно пора. Хотя я ставлю сто баксов, что она тебе откажет.
— Так, если собралась мне говорить гадости, то иди отсюда. Мне работать нужно.
— А это и не гадости. Это суровая правда жизни. Ну кто ещё тебе откроет глаза? Ты должен быть готов. А то шок и всё такое. Мало ли… Я дорожу тобой как братиком. Привыкла к тебе уже.
— Мы любим друг друга. Год со смерти родителей прошёл, поэтому не вижу никаких препятствий.
— Ну-ну. Как твой роман? Дай хоть черновик почитать.
— Злата, черновик уже читать поздно. Книга в продаже.
Злата сделала удивлённое лицо.
— И ты молчишь? Это точно надо отметить! Закатить банкет и всех обязать купить по книжечке, а то и по две, «для себя и друга».
— Да как-нибудь по возвращении…
— А может, и объединим с объявлением о помолвке, — продолжала нагнетать обстановку сестра, но я держался и не давал себя ввязать в перепалку. Хотелось уже выпроводить навязчивую сестрёнку, а она всё фонтанировала и фонтанировала идеями. Взял её под руку и медленно повёл к двери, а Злата всё продолжала свои рассуждения.
— Вообще, Владик, ты, конечно, большой оригинал. Вот никогда сочинения не любила писать. А это ж надо — целый роман накатать… Нет бы жить и радоваться. Всё же сложилось волшебным образом, и даже любовь нашёл, что по нынешним временам большая редкость.
Хотя, прости, если подумать, ну какой из тебя писатель? Книгу надо выстрадать. Достоевский, Толстой, ты посмотри, сколько там драматизма. А у тебя всё мармеладно-шоколадно в жизни. Откуда тебе знать про страдания?
— Давно ли ты стала таким литературным критиком. Неужели даже «Войну и мир» читала?