Не такая, не такой
Шрифт:
Честно говоря, моя комната была ненамного больше той же кухни. Все эти хрущевки не были рассчитаны на хорошо раскачанных миллионеров, мне кажется. Поэтому Юлу достаточно было сделать всего один маленький шаг, чтобы подойти слишком близко.
— Каким? — попыталась прикинуться ветошью я.
— Насчет свидания. Завтра вечером.
Он стоял почти вплотную.
Ну да, маленькая комната. Не разойдешься. Но все равно чересчур.
— Ладно, — я не знала, куда деть руки. Он слишком… смотрел. — Но потом ты отстанешь.
— Если тебе не
— Что? — я не поняла. Наткнулась взглядом на его широченную грудь, и не смогла отвести его от диких плясок цветов на пестром свитере.
— Только если тебе не понравится. Если понравится — не отстану, — сказал Юлиан, протягивая руку и поднимая пальцами мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
Я почему-то не сопротивлялась. Даже когда он положил огромную горячую ладонь мне на талию и привлек к себе.
Даже когда поцеловал.
Очень-очень нежно, словно мои губы — лепестки цветов, которые он боится смять.
От контраста такого огромного Юлиана и его пронзительной нежности, с которой он меня касался, почти останавливалось сердце.
— Договорились? — тихо спросил он.
— Хорошо… — так же тихо ответила я.
И на секунду уткнулась лбом в пестрый свитер на груди. Большие теплые руки прижали меня и стало так уютно и спокойно, как, наверное, никогда в жизни не было.
Юл: Прекрасный вечер
Как устроить идеальное романтическое свидание для женщины тридцати пяти лет?
Самые простые варианты с Парижем и Римом не прокатывают, потому что я у нас, видите ли, слишком богатый.
Да и вряд ли у нее есть загранпаспорт, не говоря уж о визах.
Всевозможные искристые ивенты с шампанским, икрой и знаменитостями, дерущимися с тобой за эту икру, отпадают по причине того, что она не Лера, и слава богу.
Кстати — позвонить Лере!
Пять лет не был толком в Москве уже и не знаю, какие тут есть новые модные и прикольные места. Да какие пять, все десять. Когда-то шлялись в золотой век московских клубов в самом расцвете Юлиан и Юлия, взрывали тусовки, опустошали бары, врывались в историю и легенды. Тогда я знал каждый секретный бар в городе и получал приглашения на все VIP-вечеринки.
Готов спорить, даже Соня слышала про нас с Юлией парочку историй. В них меняются только имена — никто не верит, что двоим людям по силам и здоровью так зажигать.
Секс, скандалы, снова бурный секс, обломки мебели, секс на осколках бокалов, летающие вещи и разбитое зеркало, оставившее мне шрамы на спине.
И прекрасный финал: Юлия оказалась не Юлией, а я, технически, не женат, потому что все документы моей шестой жены были фальшивыми. Но все равно ее считаю, грех такие годы вычеркивать из жизни.
Долго потом пытался найти ей замену, перебирал десятки женщин, но все не то.
В общем, нет.
То есть, да.
Все это не для Сплюшки.
И погода!
Будь лето, можно было бы столько всего устроить —
Но я все-таки не садист тащить бедняжку в глухие леса в середине марта.
Если бы не выпендрился уже с едой, можно было бы приготовить что-нибудь, но это уже отработанная тема.
Домой везти рано.
Мелькнула мысль вообще поехать на работу, собрать рекламщиков и заставить брейнштормить, чтобы не зря свой хлеб ели. Но я вовремя вспомнил, что Влад планировал свое первое самостоятельное расширение. Он сейчас в мыле и не совсем поймет мои закидоны.
Пришлось самому.
И где-то на том этапе планирования, когда я задумался, брать мне термос с глинтвейном или с горячим шоколадом, я вдруг понял одну штуку.
Никаких больше баб.
Все, хватит.
Надоели эти девочки с одинаковыми лицами, надоели хищные жены топ-менеджеров, собирающие коллекцию статусных мужиков, как фигурки из киндеров в детстве.
Надоели усталые бизнес-вумен, у которых нет времени на всю эту ерунду, надо четвертый ресторан открывать, — и давай просто встретимся на пару часов без романтики.
Достали интеллектуалки-охотницы, которые хотят повторить эпический захват Чубайса Смирновой, почему-то считая, что для этого нужно произносить как можно больше слов типа мета-экзистенциализм и знать, кто такой Кьеркегор.
Пусть они будут для кого-то другого.
Я же хочу выбирать букеты для Сони, которая будет хранить их в своей комнатке. Своими руками варить глинтвейн для нее. Разрабатывать маршрут по самым интересным улочкам и переулкам центра Москвы. Заказывать столик в своем любимом ресторане.
И откладывать гениальные идеи будущих свиданий пока на полки:
— «в следующий раз»
— «когда потеплеет»
— «когда сделаем паспорт и визу»
Хочу целовать ее, такую теплую, мягкую, податливую. С нежными дрожащими губами, ореховыми распахнутыми глазами, пушистыми волосами, в которые можно зарыться лицом и вдыхать ее цветочный сладкий запах.
Хочу прижать ее к себе изо всех сил, обнять, укутать и не отпустить. Чтобы никто не мог обидеть мою Сплюшку. Хочу любить ее долго и нежно, чтобы она закусывала губы от того, что сдерживает стоны, а не в раздумьях, как еще половчее меня оттолкнуть.
И от этого всего меня отделяет одно (не)удачное свидание.
Все зависит только от меня.
Никакого давления, конечно!
Ничего.
Бывало, меня от смерти отделял час, в который все зависело только от моего умения быстро думать.
А уж от потери всего, что я имею, меня отделяли минуты — несчетное количество раз.
Я отлично работаю под давлением.
Решено! Все-таки глинтвейн!
Это был прекрасный день.
Я подарил ей белые каллы, которые все равно пришлось оставить в машине, когда мы пошли гулять. Вот когда мне пригодился взятый по приколу в институте факультатив по непопулярной тогда еще истории Москвы.