Не твой сын
Шрифт:
Хуже всего было, что в тот момент она на какую-то долю секунды ощутила себя обманутой. Как если бы любила этого человека и верила ему. И вдруг ей вывалили его грязное белье.
Единственным желанием было откреститься. Сказать себе: «Очнись! Он тебе никто».
Что она и сделала. Но в первый момент было больно. Так больно, что ей не хотелось его видеть. И даже спустя несколько часов, когда Вадим приехал, она не вышла. И на гаджет свой, что он передал через телохранителя, не могла смотреть. Испытывала непреодолимое желание его вымыть. Казалось, и к нему прилипла эта несмываемая
Измены? Она сказала это про себя?
Бред. Да, у них когда-то были отношения. Или она думала, что были. Неважно. Потом он решил жениться, и все на этом. Проблемы не нужны. Умерло. Ушло.
Анна НЕ хотела вспоминать ничего из того, что у них было, а ту встречу на юбилее Ильи - тем более!
Глаза его дикие, ничего человеческого, только какой-то безумный голод.
– Стой, Аня, - тихое рычание, какое-то мягкое.
– Стой…
Дыхание шумное, тяжелое. Никого в коридоре, только они. Все замедлилось, воздух на миг застрял в легких. Как наваждение. Он целовал ее жадно, как оголодавший зверь, прижимал к себе так крепко, что казалось, сейчас треснут ребра. Надо оттолкнуть, вырваться, но ее накрывало волной. Настоящий провал в какую-то темную пропасть.
– Аня… - дрожал, срывался между поцелуями его голос.
– Будь со мной. Ты же никогда не испытаешь с ним этого…
Тогда ее защитил Илья. От него и от себя самой. Сейчас Ильи с ней нет, она осталась одна.
«Я не умею говорить правильные слова, но я за тебя жизнь отдам»
НЕ надо этого.
Они деловые партнеры. Вадим много сделал для нее и, возможно, сделает еще больше. По работе. А то, что у них общий ребенок…
Она просто отсекла это.
Справилась с собой, погасила все эти чувства.
Батуров - ее заместитель, теперь им придется видеться часто. А его личная жизнь ее никаким боком не касается. Да и какое вообще право она имеет даже мысленно обсуждать его личную жизнь?
***
Утром она уже была в норме. На работу приехала вовремя, день начался в обычном режиме, четко, словно не было вчера того безобразного ЧП.
Все уже было убрано, раскуроченные замки сменили, полы вылизали.
Началось совещание.
Батуров на нем присутствовал. В строгом костюме, непроницаемый, волевой, холодный, как будто не было вчерашнего. Если бы не напряжение, ощущавшееся в нем.
Она просто отгородилась ментально и не смотрела на него. А он смотрел на нее, почти не отрываясь. Отпустил несколько жестких замечаний, но все по делу. В какой-то момент Аня почувствовала, что устала от этого всего. Пора было заканчивать, доклад Макашова и Ермолина она собиралась заслушать после.
– На этом пока все, - проговорила, оглядывая присутствующих.
– Можете быть свободны.
Все постепенно вышли, кабинет опустел. Остался один Батуров.
***
Вчера
Перед ним опять была сверкающая мертвая пустыня. Руки опускались. Суку, которая его подставила, хотелось найти и прибить. А перед Анной извиниться, что ей пришлось это дерьмо выслушивать. Только в этом нет никакого смысла. Ему просто не поверят, не станут слушать. Эта красивая ледяная волчица, королева в своем царстве, просто вычеркнула его из мира живых.
«Уйди. Умри. Ты мне не нужен», - вот что слышал он в ее молчании.
Но не такой человек был Вадим Батуров, чтобы сдаться и отступить.
И пусть ему придется всю эту мертвую пустыню босиком пройти, он пройдет ее. Потому что ему нужно дойти до нее, встать рядом.
Сейчас она подняла на него безразличный взгляд.
– Вы что-то хотели, Вадим Евгеньевич? Давайте быстрее, у меня дела.
Он глубоко вдохнул, делая мысленно первый шаг через ту мертвую пустыню, которой она себя окружила, и сказал:
– Да, я хотел поговорить о вашей безопасности.
Она нахмурилась и откинулась в кресле, увеличивая расстояние между ними.
– Я сама в состоянии об этом позаботиться, - холодно проговорила, отсекая любые его попытки.
«Не надо, Аня. Не отмораживай меня».
Он качнул головой и жестко усмехнулся:
– Едва ли.
Светлые глаза нехорошо блеснули.
– Послушайте… - она прищурилась.
– Нет, это ты послушай меня, Аня, - Вадим инстинктивно подался вперед, сокращая расстояние между ними.
– У тебя под носом кто-то пропихнул своих людей, подобрался ближе некуда, подкупил охрану. Думаешь, тот, кто смог подобраться так близко к тебе, остановится? Теперь ты в еще большей опасности, потому что он знает твои слабые места.
– Спасибо, что сообщили. И давайте на этом закончим, - оборвала она.
Сталью ее глаз можно было порезаться.
А он и хотел резаться. До крови, до глубоких ран. Если только так он мог чувствовать себя живым, пусть так и будет.
– А я еще и не начинал, - бросил жестко.
Чтобы увидеть новый отблеск стали в ее глазах. «Да, - хотелось сказать, - злись на меня. Ненавидь. Что угодно, только не твое безразличие».
– Где твои действия, как руководителя?
– он обвел жестом пространство.
– У тебя же все на своих прежних местах. Считаешь такое положение вещей нормальным?
Последние слова говорил, уже подавшись к ней всем корпусом. Как будто пересек некую запретную черту.
Анна резко встала.
– Я разберусь.
Вадим поднялся вместе с ней.
– Разберешься?
Криво усмехнулся, перегораживая дорогу.
Мгновенно повисло напряжение, казалось, воздух сейчас заискрит. В ее светлых глазах сейчас горела ледяная ярость. Плевать! Он не мог позволить ей уйти. Шагнул вплотную, склонился к ней и проговорил, глядя в глаза:
– Если б могла, уже бы разобралась.